Томас Гарди. Наши приключения в Уэст Поли (продолжение)

КАК МЫ ПОПАЛИСЬ В СОБСТВЕННУЮ ЛОВУШКУ

   Мы были не вершине своей славы, и нужно же, чтобы в этот самый момент на дороге показался человек, в котором Стив узнал крестьянина из Уэст Поли. На нашу беду, и он узнал Стива.
   – Чего это тебя занесло в здешние края, мастер Стиви? Ба, да и твой братишка здесь! А бороды-то! Ну и вырядились... Ха-ха-ха!
   Сильно смутившись, Стив поспешил отвести крестьянина подальше от ребят.
   – Послушай, – сказал он мне, отделавшись от навязчивого простака, чуть было не выдавшего нас, – хватит на сегодня. Пошли-ка отсюда, пока они не смекнули, в чем дело.
   Я охотно согласился, и мы ушли.
   – Смотри, что тут творится! – воскликнул Стив.
   Обогнув забор, мы оказались свидетелями перебранки между бедной вдовой и хлеботорговцем, который собрался ставить мельницу в нижнем течении реки. Для этого он сделал запруду, и вода затопила сад бедной женщины, превратив его в озеро.
   – Право, сэр, вы могли бы пощадить мой участок, – говорила она со слезами на глазах. – Неужели нельзя было устроить пруд пониже! Ведь вам-то все равно, а копать пришлось бы совсем немного. Правда, по закону дом и сад принадлежат вам, сэр. Но этот дом был построен моим отцом, сэр. Я родилась здесь и хотела бы окончить свои дни под его крышей.
   – Ничем не могу помочь вам, миссис, – отвечал хлеботорговец. – Ваш сад – уже готовый пруд, а чтобы выкопать новый, придется затратить большие деньги. Вон на холме неплохой домишко: будете жить там не хуже, чем здесь. После смерти вашего отца дом перешел в мои руки, а со своей собственностью я могу делать что мне вздумается.
   Несчастная женщина ушла, а мы со Стивом с огорчением смотрели на погубленный сад, в котором между полузатопленными яблонями, как маленькие островки, торчали кусты крыжовника.
   – Какой негодяй! – сказал Стив. – Я вижу, что в этом мире почти невозможно осчастливить одних и в то же время не повредить другим.
   – Раз мы не осчастливили и жителей Ист Поли, – сказал я, – не лучше ли вернуть речку в ее старое русло, в Уэст Поли?
   – Но тогда начнет работать мельница Гриффина, и по условиям договора бедняге Джобу придется вернуться к хозяину и снова терпеть побои...
   Видно, чтобы быть справедливым, надо иметь не только доброе сердце, но и умную голову.
   Мы все еще бились над этой сложной задачей, когда повернули в свою деревню и в полумиле от Уэст Поли встретили поджидавшего нас Джоба.
   – Ну, как? – спросил он, сгорая от нетерпения, и тотчас же сам принялся рассказывать: – Как только стрелки часов показали четверть двенадцатого, я начал копать и быстро отвел воду. Только не туда, куда вы думаете, нет, это значило бы пустить в ход мельницу, а я не собирался этого делать.
   – Так куда же ты ее направил?! – воскликнул Стив.
   – Я нашел еще одно отверстие, – ответил Джоб.
   – Третье?
   – Да, третье. – Джоб засмеялся. – Я разобрал камни вокруг нового отверстия, отгреб глину, и вода с шумом хлынула вниз. Через пять минут я повернул ее назад, к Ист Поли, как мы условились.
   Но уж в Уэст Поли я бы ее ни за что на свею не пустил.
   Стив объяснил ему, что мы не собираемся облагодетельствовать водой ни Ист Поли, ни Уэст Поли, так как в обеих деревнях царит несправедливость. Сообщение Джоба о найденном стоке разрешало все наши затруднения.
   – Надо, не теряя времени, пустить воду в третий сток, – заключил Стив.
   Мы вернулись в деревню. Так как было уже поздно, мы решили сегодня ничего больше не предпринимать, а завтра вечером снова всем собраться в пещере и закончить работу.
   На следующий день мать послала Стива на базар за покупками, и мы договорились, что, если он запоздает, я один пойду по направлению к "Чертову карману" и мы встретимся, когда он будет возвращаться из города. В этот день мне было очень не по себе: меня томили мрачные сомнения, имеем ли мы право на свой страх и риск отнимать воду у двух деревень, даже если к этому нас побуждает естественное чувство справедливости. Наконец наступили сумерки, и, видя, что Стива все еще нет, я решил, что придется встретиться с ним у входа в пещеру. Торопиться было некуда, поэтому я увлекся погоней за крольчонком, попавшимся по дороге. Поймать его не удалось, но, гоняясь за кроликом, я очутился на огороженном поле, а выходя на дорогу, услышал разговор, который заставил меня остановиться.
   – Коли так, то это странная история, – донесся до меня голос мельника Гриффина. – Известно, что в Ист Поли любят приврать, но если мальчишки толкуют о колдовстве, так, наверно, неспроста.
   – А что они говорят? – спросил голос сапожника.
   – Они говорят, что эти молодцы, одетые колдунами, появились там около двенадцати часов и похвастались, что могут остановить реку. Ребята из Ист Поли стали их подзадоривать. И, ей-же-ей, им удалось ее остановить. Они что-то пошептали – и река высохла как по волшебству. Попомните мои слова: эти паршивцы добрались до истока реки и что-то там натворили. Река, которая очутилась в Ист Поли, – та самая река, что должна вращать колесо моей мельницы.
   – Ну и озорники! – сказал сапожник. – Я всегда недолюбливал этих мальчишек, особенно Стива. Он у меня не то что пару башмаков сшить, набойки не поставил с тех пор, как подрос и сам стал покупать вещи. Не пойму только, что они могли сделать, даже подобравшись к истоку. Ведь ключ-то бьет из глубины холма! Как же они смогли остановить этот ключ?
   Очевидно, мельник тоже не мог ничего объяснить, так как ответа не последовало.
   Мне было ясно: надо немедленно бежать в "Чертов карман", рассказать, что нас заподозрили, и убедить ребят подождать до тех пор, пока мы не посоветуемся с каким-нибудь опытным человеком, например с Неудачником.
   Я зайцем пустился напрямик через клевера и скоро оставил собеседников далеко позади.
   Еще издали я с облегчением увидел вырисовывающуюся на фоне неба знакомую фигуру Стива и торопливо рассказал ему обо всем. Он задумался.
   – Значит, они не подозревают, что секрет кроется в пещере? – сказал он.
   – Пока не подозревают, – ответил я.
   – Что ж! У нас хватит времени выполнить то, что мы решили, и пустить поток в третье отверстие, а после мы подумаем и дадим речку тем, кто ее больше заслуживает.
   – Давай посоветуемся с хорошим человеком, прошу тебя, – сказал я.
   Не без колебания Стив согласился, что как только наш план будет приведен в исполнение, мы обратимся к какому-нибудь мудрому советчику, который все рассудит по справедливости.
   – Но где же Джоб? – спросил Стив. – Наверное, уже в пещере, я ведь обещал быть здесь раньше.
   Войдя в пещеру, мы увидели, что свечи и другие вещи исчезли. Вероятно, Джоб взял их с собой, и мы двинулись вперед в темноте, время от времени зажигая спички, чтобы было видно, куда идти. Пройдя первую пещеру, мы заметили вдали слабое мерцание и вскоре увидели Джоба, который изо всех сил трудился при свете свечей.
   – Я почти загнал ее в третье отверстие, но не хотел без вас кончать работу, – сказал он, вытирая лоб.
   Мы сообщили Джобу, что соседи напали на след и могут догадаться о наших проделках в "Чертовом кармане". Они могут прийти сюда и обнаружить, что родник, из которого будто бы вытекает река, сам питается водой из пещеры, поэтому мы предложили Джобу поскорее отвести воду и вместе с нами убраться восвояси.
   – У-у, – жалобно протянул Джоб. – Тогда я пропал. Завтра сюда придут, мельница снова закрутится, и опять мне батрачить... Вот как он меня разукрасил! – Джоб закатал рукав и показал ссадины и синяки – красноречивые следы побоев мельника.
   Стив вспыхнул от негодования.
   – Я все готов отдать, чтобы навсегда закрыть воде доступ в обе деревни! – сказал он. – Это легко сделать при помощи камней и глины. Пусть их тогда приходят. Вода навеки уйдет в третье отверстие, и мы спасем и Джоба и бедную вдову.
   – Ну, что ж, – проговорил Джоб, готовый на что угодно, лишь бы не возвращаться на мельницу. – Давайте начнем.
   Стив взял лопату, Джоб – кирку. Сначала они закончили начатое Джобом и отвели поток в третью расщелину, а затем стали забивать камнями, глиной и землей два других отверстия, заравнивая землю лопатой, чтобы нельзя было найти место, где находились водостоки.
   Мы так увлеклись работой, что, к нашему величайшему несчастью, совершенно не заметили, что происходит вокруг.
   Я обернулся первым, так как мне показалось, что вода, бегущая в расщелину Джоба, журчит как-то по-иному. Зрелище, представившееся моим глазам, могло испугать и более храброго и опытного человека.
   Вместо того, чтобы стекать вниз, в недра холма, остановленный поток бушевал у нас за спиной, разрастаясь в огромное озеро и постепенно заполняя пещеру. Было очевидно, что расщелина, которую Джоб принял за сток, оказалась тупиком. В первый раз, когда Джоб помогал нам разыграть роль волшебников, вода просто не успела заполнить этот каменный мешок.
   – Стив, Джоб! – только и хватило у меня духу вымолвить.
   Они быстро обернулись и поняли, что произошло. Вода поднялась гораздо выше уровня штрека, служившего единственным выходом из пещеры. "Чертов карман" превратился в ловушку. Старый сток – в Уэст Поли и другой, найденный Стивом сток – в Ист Поли, оба наглухо засыпанные нами по недомыслию, оказавшемуся роковым, – все скрылось под водой. Целый вечер мы были заняты тем, что превращали пещеру в закупоренную бутылку, в которой вода теперь поднималась, грозя утопить нас.
   – Есть только один выход, только один, – хрипло сказал Стив.
   – Какой? – воскликнули мы в один голос.
   – Открыть старый водосток, ведущий к мельнице.
   – Я бы с большей охотой утонул, чем сделал это, – мрачно пробормотал Джоб. – Но речь идет о жизни других, и я буду работать изо всех сил. Только удастся ли вообще открыть какой-нибудь сток?
   Надо было действовать не мешкая. Представлялось совершенно невероятным, чтобы у нас хватило сил откопать один из этих подземных ходов. Оба они имели форму воронки, которая, постепенно сужаясь, превращалась в узкую трещину, заполненную плотно спрессованной глиной и камнями. Если раньше еще можно было как-то вытащить камни, то теперь, когда они были под водой, задача становилась под силу только Геркулесу.
   Но мы плохо знали Стива.
   – Ну-ка, помогай мне! – приказал он Джобу, указывая на то место, где был сток к Уэст Поли. – Лэнни, братишка, – продолжал он, обернувшись ко мне, – мы попали в беду. Оставайся в нише: следи, чтобы свечи не гасли от сквозняка, и зажигай их только по одной. Джоб, сколько у нас осталось?
   – Десять штук, считая и короткие.
   – Этого хватит надолго, – сказал Стив. – А сейчас давайте нырять и вытаскивать камни.
   Они быстро разделись, сложили вещи в нише и в одних трусах вышли на середину пещеры. Вода уже была им по пояс, а там, где скрывалось отверстие, выводящее воду к Уэст Поли, было еще глубже.
   Именно тут Стив и нырнул. Сотни, нет, тысячи раз с тех пор я вспоминал, как он появился на поверхности, и в тусклом свете свечи его голова казалась похожей на плывущее по воде яблоко. Он выпрямился, держа в руках камень величиной с собственную голову.
   – Первый, – сказал он, едва переводя дух. – А сколько их еще осталось!
   Он швырнул камень в сторону, а Джоб, не теряя времени, погрузился в воду. Он нырял хуже Стива, но мог дольше оставаться под водой, и прошло очень много времени, прежде чем он выплыл, прижимая к груди еще один большой камень и несколько маленьких. Джоб бросил камни, а Стив, успевший к тому времени отдышаться, нырнул вторично.
   Даже сейчас, много лет спустя, я не могу без волнения вспоминать об этих ужасных минутах. Мне было, пожалуй, еще тяжелее, чем остальным: в отличие от них мне не приходилось испытывать огромного физического напряжения, которое отвлекает от мыслей. Беречь свечи, защищая их от ветра, было неизмеримо легче того, что делали Стив и Джоб, но я с радостью поменялся бы с ними, если бы это было мне под силу, лишь бы уйти от бездействия, невыносимого в нашем отчаянном положении.
   Я видел, как сантиметр за сантиметром прибывала вода, и вероятный исход наших приключений вырисовывался передо мной все яснее и яснее.
   Чтобы поток, запертый в пещере, мог вырваться на свободу, нужно было вынуть по крайней мере еще десяток или два камней, а вытаскивать их становилось все труднее и труднее по двум причинам: во-первых, каждый новый камень сидел в воронке глубже, чем предыдущий, а во-вторых, уровень воды поднимался, и глубина увеличивалась. И все же мои товарищи продолжали мужественно бороться со стихией, и число вытащенных камней уже достигло семи. Нам даже показалось, что образовался небольшой сток. И хотя вода продолжала подниматься, но как будто уже не так быстро, как прежде.
   Последние попытки Стива и Джоба закончились неудачей: они несколько раз возвращались с пустыми руками и наконец заявили, что больше ничего не могут сделать. Оставшиеся камни сидели в воронке так плотно, что казалось, не хватит человеческих сил, чтобы извлечь их.
   Джоб и Стив вылезли из воды. Они выбились из сил, их била дрожь. Да это и не удивительно.
   – Надо придумать что-то другое, – произнес Стив.
   – Что? – спросил я. Стив обернулся ко мне.
   – Молодчина ты, хорошо держишься! – сказал он, и что-то похожее на слезу блеснуло у него на глазах.
   Мальчики оделись. Отказавшись от мысли спустить воду и выйти через старый штрек, заполненный водой, мы в надежде отыскать какую-нибудь лазейку стали осматривать потолок пещеры. Одинокая свеча давала слишком мало света, чтобы разглядеть все своды, однако видно было, что они не образуют правильного купола. Своды были покрыты трещинами и неровностями, а с одной стороны, там, куда едва проникал свет, виднелась большая расщелина, похожая на слуховое окно, ведущее неизвестно куда. Именно оттуда, как казалось, тянул ветерок, заставлявший трепетать и клониться пламя нашей свечи.
   Нечего было и думать о том, чтобы добраться до отверстия, терявшегося а глубине сводов высоко над нашими головами: для этого потребовалась бы ловкость мухи, умеющей ходить вверх ногами. Спасения надо было искать не здесь.
   Неподалеку от места, где мы стояли, имелся небольшой уступ, и мои отважные товарищи приложили все силы, чтобы добраться до него. Джоб кое-как вырубил киркой ступеньку фута на три выше уровня ниши, встал на нее и обратился ко мне:
   – Слушай, Леонард, ты самый легкий. Прыгай сюда, становись мне на плечи, а потом залезешь на уступ и поможешь нам.
   Я вскочил на ступеньку, взобрался на широкую спину Джоба и, оттолкнувшись, прыгнул на уступ. Джоб протянул мне кирку и объяснил, как укрепить ее в одной из трещин, а потом велел мне лечь на живот, держась за ручку кирки, и протянуть ему руку. Я повиновался, он вскарабкался вслед за мной и помог перебраться Стиву.
   Это было все, что мы могли сделать. Нам оставалось только ждать и надеяться, что вода найдет какой-нибудь невидимый сток, прежде чем успеет добраться до нас.
   Джоб и Стив были страшно измучены, им хотелось только одного – отдохнуть, все остальное, казалось, перестало их интересовать. И все-таки они пытались изобретать какие-то новые планы и с тоской глядели на воду.
   – Неужели она все еще прибывает? – промолвил я. – А вдруг перестала?
   – Ну что ж, значит, мы не утонем, а просто умрем с голоду, – отозвался Стив.
   Джоб вместо ответа нагнулся и опустил руку вниз. Когда он выпрямился, лицо его было спокойно.
   – Придется все-таки утонуть, – беззвучно произнес он и поднял руку – с нее стекала вода.

О ТОМ, КАК В ДЕЛО ВМЕШАЛИСЬ ЛЮДИ ПОСТАРШЕ

   Вода поднялась так высоко, что, свесившись с уступа, Джоб смог коснуться рукой ее поверхности. Но, несмотря ни на что, мы все еще мечтали, что если вода остановится, то со временем нам как-нибудь удастся освободиться.
   – Там, в темноте, – сказал Джоб, – наверное, есть лазейки, которые выведут нас наружу; только бы отыскать их, а добраться до них можно вплавь. Давайте запустим туда свечу!
   – Каким образом?! – воскликнули мы со Стивом.
   – А вот как, – сказал Джоб. Сняв с головы соломенную шляпу, он перочинным ножом прорезал в ней отверстие. Сюда он вставил огарок, зажег его и, наклонившись, опустил шляпу на поверхность воды.
   Как он и ожидал, в воде было слабое течение, и шляпа медленно поплыла по кругу. Шесть глаз как зачарованные следили за странствующим огоньком. Он удалялся, освещая выступ за выступом и впадину за впадиной, которые мы не могли видеть раньше, но нашему жадному взору не открылось ни безопасное убежище, ни путь к спасению. Шляпа плыла все дальше и дальше в темноту, и вот уже огонек мерцал, как одинокая звездочка. Шляпа двинулась вправо, затем медленно повернула обратно; огонек стал расти, потерялся в глыбах скал, снова появился и поплыл по направлению к нам, пока, наконец, шляпа не подплыла к самому уступу, где мы и подобрали ее. Она описала по пещере полный круг, так как все прибывавшая вода создавала круговое течение, но никакой лазейки мы так и не увидели.
   – Во всем виноват я! – мрачно сказал Стив.
   – Нет, – возразил Джоб, – ты не стал бы останавливать речку, если бы не хотел спасти меня.
   – Все равно всю кашу заварил я, – с горечью произнес Стив. – И вел себя, как самонадеянный дурак. Какое я имел право распоряжаться речкой, которая кормит десятки людей втрое старше меня!
   – Я тоже думал только о себе, – сказал Джоб. – Нельзя было ради меня одного останавливать мельницу, снабжавшую мукой целую деревню. Надо было спросить совета у людей поумнее.
   Мы замолчали. Сознание собственной беспомощности сковало нас холодом.
   Нас охватило гнетущее чувство безысходности. Когда все попытки спастись оказались безуспешными, возбуждение уступило место глубокой усталости. Стив и Джоб откинулись назад и забылись тяжелым сном.
   – Интересно, куда он ведет? – снова пробормотал я. И в ту самую минуту, когда я произносил эти слова, до моего слуха донеслось нечто такое, от чего волосы зашевелились у меня на голове. Звуки вырвались из зияющего отверстия.
   Если читатель способен представить себе, что испытывает пойманная птица, с трепетом ожидающая конца, когда вдруг она чувствует, что может свободно расправить крылья и улететь, то он поймет и мое состояние, когда я постиг, что до моего слуха доносились звуки человеческого голоса.
   – Откуда взялся этот чертов камень? – Это был голос мельника.
   – Будь я проклят, если знаю! Только он чуть не проломил мне череп! – отвечал голос сапожника.
   – Стив, Джоб! – крикнул я.
   Я был утомлен меньше, чем они, и совсем не хотел спать. Я сидел с широко открытыми глазами, все еще машинально защищая от ветра свечу, и спрашивал себя: неужели мы действительно должны умереть?
   Мой взгляд снова остановился на расщелине у меня над головой, и я подумал: "Интересно, куда ведет эта дыра?" Подобрав камень величиной с кулак, я без особой охоты, но довольно метко запустил его в пролом. Камень влетел в темное отверстие, и слышно было, что он ударился обо что-то и отпрыгнул, как теннисный мяч. Вслед за тем раздался грохот, и, хотя он доносился издалека, я слышал его довольно отчетливо, потому что эхо долго еще повторяло звук под сводами пещеры. Это означало, что по ту сторону каменной пасти, зияющей надо мной, находился спуск, ведущий, должно быть, в другую пещеру, и что камень скатился по этому проходу.
   Ребята в испуге вскочили. Я хотел крикнуть, но не мог.
   – Нас нашли... Они там... Мельник и сапожник, – шептал я, указывая наверх.
   Стив и Джоб поняли меня. Надежда на спасение вспыхнула с новой силой, и от радости мы, наверное, лишились бы чувств, если бы спасителем не оказался наш враг, которого мы так стремились одолеть. Но в нашем безвыходном положении эта вражда не имела никакого значения.
   Наши голоса слились в едином крике. Этот крик разбудил эхо, не потревоженное, наверное, с тех далеких времен, когда образовались Мендипские холмы, в сердце которых мы находились.
   Эхо затихло, а мы стояли и вслушивались, слегка приоткрыв рты.
   Мельник снова заговорил:
   – Уж поверь мне, это они, разбойники! Камнями швыряются, застращать хотят и выжить отсюда. Слыхал ли кто о подобной наглости? Вот тебе и ключ к разгадке тайны реки. Своим баловством они выдали себя. Лезь-ка сюда, и не быть мне мукомолом, если я не обломаю об их бока самую крепкую хворостину на свете!
   Вслед за этим у нас над головой послышался шорох: кто-то толстый полз на четвереньках, пыхтя, тяжело отдуваясь и издавая восклицания, которые мы не рискнем привести здесь.
   Наверху появился слабый свет, похожий на тусклое мерцание свечи, а затем из отверстия осторожно высунулась чья-то голова. Это был сапожник. Вслед за ним, размахивая палкой и рыча: "У-у, разбойники!", – спешил высунуться кто-то еще.
   Мы едва успели узнать мельника, как он, двигаясь с излишней резвостью и в пылу не заметив края воронки, шагнул дальше, чем следовало. Мельник упал головой вперед и погрузился в водоворот шагах в тридцати от нас.
   При виде старого недруга Джоб побледнел и стиснул зубы, но когда случилось несчастье, на лице его появилось более мягкое выражение.
   – Нельзя дать ему утонуть, – сказал он.
   – Конечно, – отозвался Стив, – только как его вытащишь в таком неудобном месте?
   Однако сначала не было особых причин для беспокойства. Толстый мельник кое-как держался на воде.
   При падении он глубоко погрузился и, наглотавшись воды, всплыл на поверхность, яростно отплевываясь:
   – Ф-рр, у-фф, ох, тону! – Он захлебывался. – Утоп ваш мельник... Все из-за этих негодных... я хотел сказать хороших, мальчиков. Ах, Джоб, если бы ты мне помог, я бы уж тебе задал... то бишь воздал, не поскупившись! Буль-буль-буль-буль!
   Джоб внимательно слушал.
   – Предоставь это дело мне, – сказал он.
   – Охотно, – ответил Стив.
   – Слушай, Гриффин, – обратился Джоб к мельнику, – ни я, ни мои товарищи не поможем тебе, покуда ты не будешь с нами обращаться по-человечески. Да смотри, без уверток. Давай по совести, а не хочешь – как хочешь. Дай слово, что не сделаешь нам зла, и если речка снова вернется в старое русло, мельница начнет работать и я вернусь к тебе, то ты меня и пальцем не тронешь. Не дашь слова – можешь считать себя утопленником.
   – Хозяин волен над своим работником! – с отчаянием вопил мельник, кружась на одном месте. – Твои тело и душа принадлежат мне... но я не хочу тонуть!
   – Похоже, что хочешь, – спокойно заметил Джоб. – Твои дружки далеко, они тебе не помогут.
   – Чего же ты требуешь? Ох! Ох! Буль-буль-буль!
   – Повторяй за мной: я, мельник Гриффин, торжественно клянусь, что если когда-нибудь осмелюсь поднять руку на Джоба Трэя, он вправе немедленно бросить работу у меня и искать себе другое место. Повтори это при свидетелях!
   – Согласен... клянусь... буль-буль... клянусь. – И мельник повторил слова клятвы.
   – Вот теперь я тебя вытащу, – сказал Джоб.
   Он лег на живот и, протянув черенок лопаты барахтающемуся в воде мельнику, подтащил его к уступу. Стив ухватил мельника за одну руку, Джоб за другую, и вот он уже стоял рядом с нами.
   – Спасен! Спасен! – вопил Гриффин.
   – Ну-ка, подвинься, – заметил Стив. – На этой узенькой полочке не очень-то разгуляешься.
   – Да, да, конечно! – с радостью согласился спасенный. – А теперь пошли отсюда, нечего торчать в этой темной дыре! Эй, Джонс! Где ты там? Сейчас мы придем... Но куда же девался сапожник?
   – Правда, – сказал Стив, – где же он?
   Все четверо мы напряженно вглядывались в то место, откуда свалился мельник. Но его спутника не было.
   – Ну и шут с ним! – добродушно сказал Гриффин. – Мы его догоним. В какую сторону идти?
   – Ни в какую. Отсюда нет выхода.
   – Как нет? – эхом откликнулся мельник, озираясь по сторонам и начиная понимать, что очутился в западне.– Значит, я погиб? – завизжал он. – И мне никогда не выйти отсюда?
   – Нам не спастись, если ваш друг не придет,– сказал Джоб. – Его помощь – наша единственная надежда, иначе все пропало. Вот уже два часа, как мы цепляемся за этот кусочек скалы и ждем смерти. А теперь прибавился еще один обреченный, если только сапожник не приведет людей!
   Несмотря на исчезновение сапожника, Джоб не терял хладнокровия, и Стив тоже пытался казаться спокойным. Но они были ошеломлены этим необъяснимым исчезновением, пожалуй, ничуть не меньше, чем сам мельник.
   Поразмыслив, мы решили, что вряд ли сапожник трусливо бросил нас на произвол судьбы. Вернее всего, он просто пошел за людьми. Но любой на нашем месте пал бы духом при одной мысли, что сапожник может не вернуться.
   – Он не может не вернуться, – мрачно бормотал мельник в то время, как мы жались на узкой площадке, как воробьи, слетевшиеся на печную трубу.
   – Будем надеяться, – сказал Стив, – что он настоящий человек.
   – Он должен прийти! – с жаром твердил мельник. – Правда, я как-то сказал ему в глаза, что он никудышный мастер... И угораздило же меня! Ах, если бы я этого не говорил! Но это случилось так давно, и дай-то бог, чтобы он забыл. Другой раз – что было, то было – я назвал его скупердяем. Но мы помирились и с той поры жили в дружбе. Только, может быть, он из тех, кто прячет камень за пазухой, и теперь готов отплатить мне.
   – Очень плохо, если из-за вашего злобного нрава он захочет обречь на смерть и нас троих, – сказал я.
   – Верно, – поддержал Джоб.
   – Типун тебе на язык! – заорал Гриффин. – Было б где размахнуться на этой проклятой жердочке, я б тебя...
   – Пальцем не тронул, – вставил Джоб. – И у вас хватает низости вести себя так, когда вода поднимается и каждую минуту грозит затопить нас?!
   – Как затопить? – спросил мельник.
   – Очень просто, – ответил Стив. – Она уже заливает мне ноги.


Перевод с английского С. Майзельс и Ю. Полякова.
Рисунки Г. Филипповского.