Томас Гарди. Наши приключения в Уэст Поли
КАК МЫ ОБСЛЕДОВАЛИ ПЕЩЕРУ
Это было много лет тому назад. В один прекрасный осенний вечер я соскочил с зеленой двуколки, которая остановилась у дверей домика в деревне Уэст Поли, в Сомерсетшире*. Мне уже исполнилось тринадцать лет; я был крепок и подвижен, хотя и невелик ростом. Отец мой был школьным учителем, и мы жили милях в двадцати от Уэст Поли. Я приехал погостить к своей тетушке миссис Дрэйкот, вдове фермера, которая вместе с сыном Стефеном – или, как его звали, Стивом – вела хозяйство на ферме, доставшейся ей от покойного мужа.
Стив выбежал мне навстречу. Он был двумя или тремя годами старше меня, высокий, стройный, румяный паренек, любивший везде быть первым.
Поздоровавшись, он сказал, что матери нет дома, но что она должна скоро вернуться.
– Знаешь, Леонард, – прибавил он с грустью, – она хочет, чтобы я всю жизнь был фермером, как отец.
– А почему бы тебе и не быть фермером, как твой отец? – спросил чей-то голос позади нас.
Мы обернулись. На тропинке, ведущей в деревню, стоял человек с задумчивым лицом, одетый в поношенный, но хорошо сшитый костюм.
– Прямая дорога – самая лучшая в жизни, – продолжал он, улыбаясь. – Уверяю вас, что в малознакомых вам профессиях не меньше трудностей, чем в тех, которые вы хорошо знаете; вас влечет неведомое.
Он кивнул нам и пошел дальше.
– Кто это? – спросил я.
– А так, никто, – ответил Стив. – Объездил весь мир и все на свете перепробовал, но не сумел ничего добиться в жизни. Он называет себя Неудачником.
Чтобы переменить тему, я сказал что-то насчет деревни и фермы Стива: мне понравилось, что она расположена у самых холмов, которые мы, конечно, облазим прежде, чем я уеду. Правда, я думал, что они окажутся более высокими.
– Пусть они и невысоки, – отвечал Стив, недовольный моей придирчивостью, – но там внутри таится кое-что, о чем ты и не подозреваешь.
– Внутри? – удивился я. – Камни да земля – вот и все.
– Ну, нет, – возразил он. – Ты слыхал о Мендипских пещерах?
– Слыхал, но они ведь расположены под Чеддаром**, – сказал я.
– У нас они тоже есть, – ответил Стив. – Завтра я покажу тебе.
Вид холмов настолько разочаровал меня, что я с недоверием отнесся к рассказу о пещерах.
– Как знаешь, – заявил Стив, – но недавно я спускался в "Чертов карман" – это ближайшая пещера – и обнаружил, что она гораздо глубже, чем думают. Тут я и решил, что стану не фермером, а путешественником. И что бы там ни говорил старый Неудачник, а я своего добьюсь.
В этот момент в комнату вошла тетка, потом нас позвали ужинать, и в тот вечер мы больше не говорили о Мендипских пещерах. Было бы лучше, если бы мы вообще не вспоминали о них. Но случилось иначе.
Мои замечания относительно пещер Стив воспринял как неуважение к достопримечательностям родной деревни и не забыл их. Поэтому на следующее утро, войдя ко мне в комнату, он снова заговорил об этом:
– Хочешь, я покажу тебе Мендипы, Леонард? Только надо уйти потихоньку, потому что мать не любит, когда я шатаюсь по этим местам и возвращаюсь весь в грязи. Пойдем посмотрим, что у меня припасено для похода.
Он повел меня в конюшню и показал целую кучу свечных огарков и кусок доски с углублениями, выдолбленными для свечей. Кроме того, он припрятал несколько ломтей хлеба с сыром и яблоки. Я сразу понял, что если для путешествия требуется столько припасов, то, видно, пещеры будут побольше песчаных карьеров, но не сказал ни слова.
Жатва уже закончилась, работы на ферме было мало, поэтому мать Стива охотно отпустила его "показать мне окрестности", и мы отправились, захватив свечи и провизию. Пройдя около четверти мили, мы подошли к входу в "Чертов карман". Дорога туда шла мимо деревенской мельницы, которая стояла на речке, стекающей с близлежащих холмов. Я и сейчас словно слышу стук мельничного колеса; с тех пор прошло много лет, но этот звук и сегодня отдается у меня в ушах.
Вход в пещеру был скрыт кустарником. Над входом почти отвесно поднималась скала. Место это было хорошо знакомо здешним жителям. Судя по следам, мальчишки бегали здесь постоянно, однако в те времена туристы и ученые мало интересовались пещерой и ее окрестностями.
Никем не замеченные, мы вошли внутрь. Стив зажег свечи, укрепил их на доске и пошел вперед, указывая путь. Мы двигались не очень уверенно, но новые впечатления волновали меня. При слабом свете свечей из тьмы выступали лишь ближайшие сталактиты; отдаленные углы оставались погруженными в таинственный сумрак. Время от времени Стив оборачивался и начинал подтрунивать надо мной, уверяя, что я трушу. Я, как и всякий мальчишка на моем месте, упорно отрицал это, хотя мне явно было не по себе.
– Мне что! Я здесь сотни раз бывал, – с гордостью говорил Стив. – Наши ребята из Уэст Поли всегда приходят сюда играть в разведчиков. Я здесь, как у себя дома. Пошли! Я обещал показать тебе Мендипы и покажу.
Так мы шли все дальше и дальше и находились теперь в самой глубине Мендипских холмов, представляющих собой известняковую гряду, протянувшуюся от берегов Бристольского залива к центру Сомерсетшира.
Сталактиты, тускло поблескивающие под сводами пещеры, все ниже и ниже нависали над нашими головами, пока наконец стены пещеры не сомкнулись так, что, казалось, преградили нам путь.
– Все считают, что "Чертов карман" кончается в этом месте, – сказал Стив, останавливаясь у обломка сталактита и пытаясь получше осветить стены пещеры. – Но позавчера мы с ребятами нашли еще один ход. Мы там не были, однако, если хочешь, пойдем сейчас и ради развлечения посмотрим, куда он ведет. Для этого я и взял с собой лишние свечи. – Стив произнес это с торжественностью, всем своим видом подчеркивая, что для людей, которые, как он, всю жизнь прожили в горах, пещеры с их тайнами кажутся детскими игрушками.
Следует отдать ему справедливость, он был действительно храбрым парнем и умел, не отступая, смотреть в лицо опасности.
– Мне не до развлечений, – со смехом ответил я, – но мы все-таки пойдем.
Стив двинулся вперед и, пригнувшись, скользнул под свод, на первый взгляд казавшийся лишь небольшим углублением в стене; я следовал за ним по пятам. Мы очутились в тесном коридоре, или штреке, который, постепенно спускаясь, заканчивался новой пещерой. Пол пещеры был покрыт ровным слоем чудесного песка и мелкой гальки, местами выступали глыбы камня. И в этих подземных берегах струился прозрачный поток. Если бы в ту минуту я вспомнил об уроках истории, то подумал бы, что мы попали в подземное царство греков и достигли Стигийских берегов***; но мысли мои в этот момент были далеки от школьных учебников.
По ту сторону потока на возвышении находилась чудесная ниша, похожая на высеченное в скале старинное кресло с высокой спинкой.
– Какая досада! – воскликнул Стив, подняв свечи. – Если бы не эта полоска воды, мы могли бы взобраться туда, в гнездышко, и, как цари, восседать на хрустальном троне.
– Может быть, вблизи оно и не такое уж красивое. Но если хочешь, можно взять лопату и без труда отвести воду вот в эту дырку, – сказал я, указывая на видневшееся рядом отверстие, по форме напоминавшее человеческий рот. – Если убрать перемычку из песка и гальки – а она ведь неширока, – поток устремится туда.
Стив похвалил меня за остроту глаза.
– Да, – сказал он, – если срыть эту часть берега, то вода пойдет прямо в дырку. Так и сделаем. Айда за лопатой!
Я никак не ожидал, что он приведет в исполнение мой план. Но сказано – сделано. Мы пошли назад и через несколько минут уже стояли на открытом воздухе, жмурясь от яркого солнца.
– Подожди, пока я сбегаю домой, – сказал Стив. – Я быстро.
Он убежал и вскоре вернулся с лопатой в руках. Мы снова углубились в пещеру. На этот раз свечи были поручены мне. Когда мы спустились по штреку во вторую пещеру, Стив велел мне зажечь еще несколько свечей и укрепить их на камне, чтобы ему было светлее работать. Я так и сделал, и мой энергичный брат решительно взялся за лопату и начал разрушать перемычку из песка и камней.
Преграда, которая чуть ли не веками направляла бег воды, оказалась податливой.
Вскоре журчащий поток устремился в водосток, над которым трудился Стив. Вода помогла закончить работу, размывая и унося по десятку лопат леска, пока Стив успевал выбрасывать одну лопату.
Я даже захлопал в ладоши от радости, видя, как растет и ширится поток, каскадом устремляющийся в темную расселину. Минут через двадцать поток спокойно бежал в новых берегах, как по своему старому руслу. А старое русло мало-помалу подсыхало, и вскоре его уже можно было перейти, не замочив ног. Мы поспешили это сделать и очутились в красивой, сверкающей нише, ради которой и взялись за лопату. Мы принесли свечи, расставили их в нише и уселись отдохнуть на сухом месте.
– Вот как надо бороться с препятствиями! – торжествующе воскликнул Стив. – Ручаюсь, что до нас еще никто не проникал так далеко, во всяком случае, без того, чтобы не забраться по колено в воду.
Я так увлекся, рассматривая причудливые украшения, созданные природой, что пропустил мимо ушей замечание Стива. Каменные бусы, кружева, колечки багряного цвета покрывали своды, напоминая то кожу только что ощипанного гуся, то сережки индюка. Кругом сверкали кристаллы горного хрусталя.
– Хорошо бы остаться здесь навсегда! – воскликнул я.
– Да, – отозвался Стив, – если бы только захватить побольше еды. Кстати, давай-ка закусим.
Мы развернули хлеб, сыр, яблоки и быстро уничтожили все наши запасы.
Затем мы безуспешно попытались отколоть кусочки камня. И при этом обнаружили несколько любопытных камней, похожих на топоры и наконечники стрел; но они так прочно приросли к известняковому полу ниши, что мы так и не смогли их извлечь.
Одна из свечей погасла. Увидев это, Стив вскочил на ноги и сказал:
– На сегодня хватит. А то нам придется сидеть впотьмах, да и выйти отсюда без света будет нелегко.
Подобрав оставшиеся огарки, мы выбрались из ниши, пересекли покинутое русло ручья и, выйдя на поверхность, довольные своими приключениями, решили повторить их в ближайшее время. Поэтому мы не стали брать домой деревянный подсвечник, свечи и лопату и, чтобы иметь их всегда под руками, спрятали в потайном месте, недалеко от входа в пещеру.
Счистив с башмаков грязь, которая могла нас выдать, мы направились домой и, спускаясь к деревне, услышали внизу на дороге страшный шум.
– Что это? – спросил я, останавливаясь.
– Кто-то кричит, – ответил Стив. – Слушай! Снизу доносились чьи-то неистовые вопли.
– Это какой-то сумасшедший, – предположил брат. – Я никогда не слыхал, чтобы так кричали.
– Подойдем поближе, – предложил я.
Мы приблизились и вскоре увидали стоящего посреди улицы человека, который отчаянно ругался и размахивал руками, обращаясь к стоявшим вокруг.
– Э, да это мельник! – воскликнул Стив. – Что с ним стряслось?
Долго строить догадки не пришлось, так как вскоре мы уже могли разобрать отдельные слова.
– Сколько денег я здесь угробил! – кричал мельник. – А время, а честный груд – все впустую! Теперь только по миру идти! То новые жернова покупай, то обвалившуюся стенку чини... Да еще на сделке с хлебом кучу денег потерял. Но это все пустяки! А вот теперь... Мое кровное, собственное, все, что имела моя семья, – все прахом пошло. Теперь мы нищие!..
– Не убивайся так, Гриффин, – утешал его кто-то. Это был Неудачник. – Погоди, глядишь, и обойдется.
– Обойдется... Как же! – орал мельник.– Как мне, горемычной головушке, потерянное воротить, хотел бы я знать!
– Мы тебе денег соберем, – вставил маслодел.
– Я уж и хмельного в рот не беру, службы церковной ни одной не пропускаю, а если и работаю в иной воскресный день, так только когда с помолом прижмет. Живу, как все добрые люди, лишнего медяка не истрачу.
– Это уж точно, – согласились другие.
– И вот сегодня, в шестой день сентября месяца, я доведен до нищенской сумы, как какой-нибудь прощелыга. Мельница ты моя, мельница, мельничное колесо, никогда ты теперь не закрутишься, никогда! – Мельник облокотился на перила мостков и закрыл лицо руками.
– Слушай, слезами горю не поможешь, – сказал Неудачник. Только кто же слушает советы в таком состоянии!
Тут подошли мы, и Стив спросил:
– Что случилось?
– Речка вдруг пересохла, – ответил маслодел, – и у него мельница стала.
Я быстро взглянул на реку, вернее, на то место, которое раньше было рекой. Ее не было, и мельничное колесо, трудолюбиво постукивавшее, когда мы направлялись в пещеру, теперь молчало. Мы невольно сделали шаг назад.
– Высохла, – прошептал Стив.
– Да, – сказал я, – ты понимаешь, почему?
Я мгновенно припомнил, как мы изменили направление потока в пещере, и понял, что в этом-то и было все дело. Стив молчал, но было ясно, что он думает о том же; мы стояли оцепеневшие, в ужасе уставившись друг на друга.
КАК НАМ УДАЛОСЬ ПУСТИТЬ ПЫЛЬ В ГЛАЗА
Едва опомнившись, мы отошли в сторону, и ноги сами собой понесли нас к речке, где в углублениях дна лежали засыпающие и дохлые гольцы, плотва, колюшка и другая рыбешка, которая так весело сновала взад и вперед сегодня утром, когда мы направлялись в "Чертов карман". В отдалении мы увидели множество людей, поднимавшихся в гору с кувшинами на голове и коромыслами через плечо.
– Куда вы идете? – окликнул Стив одного из них.
– К вашему колодцу за водой, – ответил тот. – Реки, из которой мы всегда брали воду, больше нет. О господи, как будем теперь стирать, готовить, пиво варить? Прямо ума не приложу, как жить-то! Ведь это помрешь, воду на себе таскать этакую даль!
Как и следовало ожидать, от этих слов я еще больше расстроился и стал сбивчиво убеждать Стива, что необходимо немедленно вернуться в пещеру и водворить ручей в старое русло.
– Обязательно, я сам хотел предложить это, – ответил Стив. – За полчаса мы управимся, и речка будет течь как ни в чем не бывало. Ба! Да ты никак струсил! Ясное дело, струсил.
Я объяснил ему, что не струсил, а просто понял, что мы принесли неисчислимые беды: чуть не свели с ума мельника, погубили рыбу и перепугали жителей тем, что у них не будет воды и придется носить ее издалека.
– Давай расскажем, как это произошло, – предложил я, – а потом пойдем и все приведем в порядок.
– Сказать им? Ну, нет! Мы пойдем в пещеру, сделаем все, что надо, но никому ничего не скажем; они подумают, что во всем виновато землетрясение или что-нибудь в этом роде. – Тут он отчаянно засвистел, и мы направились обратно в пещеру.
Мы зажгли свечи, достали лопату и быстро добрались до места наших утренних приключений. Стив принялся за работу и, перегородив путь ручью крупными камнями, которые он ловко обмазал глиной, заставил воду почти мгновенно повернуть в старое русло.
– Ну вот, все стало, как прежде, – сказал он. – А теперь пошли отсюда.
Мы не стали задерживаться в пещере и, выйдя из нее, решили посмотреть, что делают жители деревни, увидев возвращение реки в старое русло. Нам не пришлось долго ждать: вскоре раздались крики, и вслед за тем слышно было, как зашлепали лопатки мельничного колеса.
Мы с беззаботным видом спустились в деревню.
Мельник так и расплывался от удовольствия, лица кузнеца, сапожника и маслодела заметно повеселели. Жители Уэст Поли толпились на мосту у мельницы и толковали со священником о загадочном происшествии.
В течение двух следующих дней все было спокойно. На третий день выдалось чудесное, теплое утро, и мы решили перевалить через холмы и спуститься в Ист Поли, деревню на противоположном склоне, в которой я никогда не бывал. Тетушка не возражала против нашей затеи, и мы двинулись через холмы, не очень-то заботясь о дороге. Примерно на полпути, достигнув вершины, мы присели перевести дух. Тут нас нагнал попутчик, в котором Стив узнал своего соседа.
– В Уэст Поли опять беда! – крикнул он на ходу, еще издали.
– Что еще? – спросил Стив, а я от любопытства даже подскочил.
– Да речка опять высохла. Это случилось сегодня в одиннадцатом часу, и поговаривают, что воды больше не будет. Мельник чуть не рехнулся, а прачке придется помогать всем миром: где ей взять воду для стирки? Ну и времена настали! Пойду попробую нанять водовоза, да боюсь, никого не найду.
И он зашагал дальше. Стив стоял, опустив голову.
– Я знаю, что случилось, – сказал он наконец. – Мы недостаточно хорошо укрепили запруду, и ее размыло.
– Давай вернемся и починим, – ответил я и опять предложил рассказать всю правду жителям деревни. Тогда можно будет позвать людей и сделать надежную запруду.
– Нет, – сказал Стив, – не будем портить себе день, тем более, что мы прошли уже добрую половину пути. Один день в Уэст Поли обойдутся и без воды. А мы вернемся пораньше и все исправим сами или с чьей-нибудь помощью.
Пройдя еще мили полторы, мы дошли до места, где начинался спуск к Ист Поли, и вдруг заметили человека, который вел себя очень странно.
Подойдя поближе, мы, к своему удивлению, обнаружили, что он покатывается от хохота. Он смеялся до изнеможения, потом останавливался, уставившись глазами в землю, как бы поглощенный созерцанием чего-то, потом снова принимался хохотать и двигался дальше.
Едва заметив нас, двух мальчиков, он сорвал с головы шляпу, надел на палку и стал размахивать ею в воздухе, громко крича "ура". Это было очень смешно, и я не удержался и стал хохотать вместе с ним. Когда мы поравнялись, Стив поздоровался и спросил:
– Скажите, пожалуйста, сэр, почему вы так смеетесь?
Но человек был слишком поглощен своими мыслями или слишком высокомерен, чтобы дать вразумительный ответ.
– Что заставляет меня смеяться? – спросил он.– Счастье! Когда тебе перепадет такое счастье, ты, наверное, тоже будешь смеяться.
С этими словами он пошел дальше, и до нас долго еще доносились восклицания: "Вот здорово! Ура!", – пока он не скрылся за гребнем холма.
Не теряя времени, мы стали поспешно спускаться в деревню и вскоре подошли к околице. Тропинка пересекала зеленую лужайку, поросшую деревцами. На противоположном краю лужайки стоял трактир. Оттуда слышались звуки скрипки, а вскоре мы увидали и самого скрипача, который стоял на стуле перед входом в дом. За столом, прямо на лужайке, пили и веселились люди, а вокруг молодежь танцевала рил****.
Нам очень хотелось узнать причину такого веселья: почему-то казалось, что эти люди веселятся по тому же поводу, что и человек, повстречавшийся нам на дороге.
Я обратился к одному из стариков, сидевших за столом, и сказал как можно вежливее:
– Позвольте спросить, сэр, почему в вашей деревне такое ликование?
– Потому, что нам улыбнулось счастье. Ведь не в каждой деревне появляется новая река! Ура!
– Новая река? – выпалили мы в один голос.
– Да – ответил один из наших собеседников, размахивая над столом обглоданной костью. – На днях в полдень в верхней части каменного карьера хлынул лоток чудесной воды, но примерно через час остановился. А сегодня утром, в одиннадцатом часу, река прорвалась снова, и похоже, что теперь будет течь всегда.
– Земля и дома вырастут в цене вдвое, – добавил другой, – в том-то и была беда, что воды не хватало: нам приходилось рыть глубокие колодцы, да и тогда бывало туго с пойлом для скотины, а теперь у нас есть река, и деревня разрастется в целый город.
– Мне сегодня словно двести фунтов привалило, – сказал человек, похожий на скотовода,
– А мне двести пятьдесят! – воскликнул другой, по-видимому, пивовар.
– А мне фунтов шестьдесят дохода в год, как и всякому, кто занимается здесь постройкой домов, – поддержал их третий.
Едва удалившись от веселой компании, мы заговорили о том, что больше всего занимало наши мысли.
– Как это я не додумался! – сказал Стив. – Ясно, что если преградить воде путь в одном направлении, она найдет себе выход в другом.
– Интересно, где же протекает их новая речка? – сказал я.
Мы посмотрели вокруг и вскоре заметили, что посередине выгона проходит овраг, по дну которого в траве вьется ручей, еще слишком слабый, чтобы пробить себе русло. Спускаясь с обрыва, мы в полной растерянности думали о том, что невольно натворили, и сильно беспокоились о неожиданных последствиях, к которым это привело. Решив, что для одного дня приключений достаточно, мы повернули назад и выбрались на дорогу, которая, по словам Стива, должна была быстро привести нас в Уэст Поли.
Когда мы взбирались на холм, Стив вдруг пристально посмотрел на меня. Наверное, выражение лица выдавало мои мысли, потому что он сказал:
– Тебя, Леонард, удивляют чудеса, которые мы совершили, сами о том не ведая. Признаться, я и сам поражен.
Но меня смущало другое. Я подумал, что теперь, пытаясь вернуть ручей в старое русло, мы можем сделать добро жителям Уэст Поли, только причинив зло жителям Ист Поли. Это я и высказал Стиву.
– Верно, – ответил он.– Та же мысль гложет и меня. Хотя я думаю, что до сих пор мы сделали больше добра, чем зла, так как, по-моему, в Ист Поли люди лучше, чем в нашей деревне. Как ты считаешь?
Я возразил, что если даже это и так, мы все равно не имеем права лишать воды одних и давать ее другим, не спросив обе стороны.
Этот довод, казалось, подействовал на брата, но поскольку они с матерью имели собственный колодец, Стив не очень-то защищал интересы своей деревни и скорее склонялся в сторону Ист Поли.
Мы все еще продолжали спорить, когда, измученные долгим походом, достигли мельницы.
Пруд совсем высох; колесо стояло неподвижно, но с мельницы доносился какой-то шум. Это не был шум жерновов – оттуда слышались удары, сопровождавшиеся громкими воплями.
Заглянув внутрь, мы с ужасом увидели, что разъяренный мельник держит за шиворот мальчика, работавшего у него, и стегает его ремнем.
Грузный и сильный мельник был неровня ни своему работнику, ни нам троим, вместе взятым, но Стив, покраснев от негодования, выступил вперед к храбро спросил хозяина, почему он так жестоко обращается с беднягой.
– Он собрался уйти! – гремел разошедшийся мельник. – А какие у него на это права, хотел бы я знать?!
– Но ведь нечего делать, когда мельница стоит, – слабо возражал мальчик, – и в договоре сказано, что я могу уйти, если на мельнице не будет работы. А он меня держит и не платит, – ума не приложу, на что мне жить.
– Заткнись! – кричал мельник. – Иди работай в саду. На мельнице, не на мельнице! Все равно не отпущу!
Стив всегда хорошо относился к Джобу – так звали мальчика с мельницы – и сейчас горел желанием помочь ему. В это время за мостом показался Неудачник. С его мнением считались в делах подобного рода, и мы попросили его вмешаться. В несколько минут мельник был побежден: ему было доказано, что по условиям договора Джоб больше не связан никакими обязательствами.
– Ну, спасибо тебе! – зарычал мельник на Стива. – Разорил меня дотла! Теперь только помирать осталось!
Брата мало интересовали разглагольствования мельника, и мы ушли, поблагодарив Неудачника за его вмешательство и, в свою очередь, выслушивая изъявления признательности со стороны Джоба. Бедняга столько натерпелся от жестокого хозяина, что был вне себя от радости, что может перейти на другое место.
В тот вечер мы легли рано, но, несмотря на усталость, были слишком возбуждены, чтобы сразу заснуть. На дворе смеркалось. Стоял теплый летний вечер, и в открытое окно было слышно все, что происходит на улице.
К нашему колодцу то и дело подходили люди; они собирались кучками и толковали о странном происшествии, впервые случившемся в этих местах.
– По-моему, тут не обошлось без колдовства, – объявил сапожник, – и единственный выход – это махнуть к старому колдуну Бартоломью Гэнну и упросить его помочь нам. Такому коротышке, как я, нелегко до него добраться, но если никто другой не вызовется, я пойду один.
– Что же, оттого, что ты пойдешь, хуже не будет, – заметил кто-то. – Мы сможем пока брать воду у тетушки Дрэйкот, но надо что-то сделать, иначе мельник совсем разорится, да и прачка долго не продержится.
Когда фермеры набрали воды и ушли, Стив проговорил:
– Уверяю тебя, что мы принесли больше пользы, чем вреда. Серьезно пострадал один мельник, а он не стоит того, чтобы из-за него беспокоиться. Зато мы освободили беднягу Джоба, и это очень здорово! Кроме того, в Ист Поли, который мы осчастливили, живет двести пятьдесят жителей, а здесь – всего сто, значит, пострадавших меньше.
Я пытался что-то возразить, но мой ответ был прерван восклицанием Стива:
– Стой! Что я придумал!
Я с интересом спросил, что он хочет сделать.
– Ты должен поклясться, что будешь молчать и не подашь и виду, что это – наших рук дело, – ответил он.
Должен признаться, что от любопытства слабые угрызения совести, которые я испытывал, сразу исчезли. Я торжественно объявил, что не скажу ни слова, пока Стив сам не найдет нужным это сделать. Заставив меня поклясться, Стив сел на кровати и изложил свой план:
– Во-первых, мы отправимся к Джобу и посвятим его в нашу тайну; затем покажем ему пещеру, дадим кирку, лопату и попросим часов около двенадцати ненадолго перекрыть доступ воде в Ист Поли, а сами пойдем туда, созовем мальчишек и скажем, что мы волшебники.
– Волшебники? – переспросил я.
– Волшебники, которые могут осушать реки и по своей воле направлять их течение.
– Вот это да! – Я даже завизжал от восторга.
– Чтобы доказать свое могущество, мы сделаем так, что речка исчезнет, а через некоторое время снова вызовем воду. Конечно, мы назначим тот час, когда Джоб закроет сток в пещере. Представляешь, какими глазами они будут смотреть на нас!
Я был в восторге. Теперь мне, так же как и Стиву, стало безразлично, принесли мы вред кому-нибудь или нет. Как вы увидите впоследствии, это безразличие нам дорого обошлось.
– Для пущей важности и таинственности, – продолжал Стив, – мы украсим шляпы золотым галуном со старого дедушкиного кафтана и прицепим длинные бороды из конского волоса. Издали они сойдут за настоящие.
– Кроме того, у каждого из нас должна быть волшебная палочка, – добавил я, вспомнив, что умею делать из ивовых прутьев замечательные, белые, как снег, палочки. Я мог обстругать их утром, пока Стив будет занят бородами.
Порешив на этом, мы наконец заснули и во сне одерживали победы над деревенскими мальчишками пока утренние лучи не разбудили нас. Мы быстро вскочили и занялись приготовлениями. Со времени моего приезда тетушка Дрэйкот разрешила Стиву проводить время, как ему вздумается.
Прежде всего надо было разыскать Джоба Трэя, рассказать ему о пещерах и уговорить стать нашим союзником. Джоб стоял у калитки своего дома. Он сказал нам, что нанялся работать к одному фермеру, но пока свободен, до понедельника. Мы посвятили его в тайну пещеры и попросили помочь. Он охотно согласился и залился радостным смехом, в котором звучали и восторг и удивление.
Некоторое время ушло на то, чтобы показать ему вторую пещеру и инструменты и расставить свечи, чтобы он без помех мог в назначенный час найти дорогу и свершить "чудо". Затем мы положили часы на выступ скалы, чтобы Джоб мог следить за временем, и сами отправились на вершину холма, разделявшего обе деревни.
По вполне понятным причинам мы не переряжались волшебниками, покуда не отошли подальше от Уэст Поли. А там, спрятавшись в укромном месте, мы уселись на камни и начали готовиться к маскараду. Я стругал прутья, а Стив прикреплял галун на шляпы, очень довольный тем, что галун не новый и создаст впечатление, что мы уже много лет упражняемся в искусстве волшебства. Бороды довершили наш наряд, и мы спустились по другую сторону холма.
Теперь нам необходимо было миновать тот конец Ист Поли, в котором мы побывали накануне, и войти в селение с другой стороны, где стояли скромные домики и где нас совсем не знали. Еще через час мы пришли на это место, до которого по прямой дороге было рукой подать от Уэст Поли.
Первые же повстречавшиеся нам ребята играли в саду на берегу реки, очевидно, привлекавшей их своей новизной. Это был удачный момент для начала атаки, тем более, что время шло к двенадцати, и если в четверть двенадцатого Джоб перекрыл ручей в пещере, то вода должна была иссякнуть с минуты на минуту.
Я уже не помню точно, с какими словами Стив обратился к незнакомым ребятам. Если не ошибаюсь, он сказал следующее:
– Приветствуем вас, джентльмены! Как поживаете?
Зато я отчетливо припоминаю, как величаво он выступал и как я старался ему подражать. Мальчишки что-то ответили, и Стив продолжал:
– Я не сомневаюсь, что, понимая, с кем вы имеете дело, вы угостите нас яблоками.
Мальчики уставились на нас с подозрением, и наконец один из них спросил:
– А кто вы такие, что рассчитываете поживиться яблоками?
– Странствующие колдуны,– ответил Стив.– Вы, наверное, слыхали о нас, ибо благодаря нашим чарам здесь появилась эта река. Имя мое – Ромбустас, а это Балказар – мой ближайший помощник.
– А ты не врешь? – раздался чей-то недоверчивый голос.
– Дело ваше, джентльмены, можете не верить. Но если вы дадите яблоки, мы докажем свое право называться колдунами.
– Черта с два вы получите яблоки! – сказал мальчик с корзинкой в руках. – Давно доказано, что колдунов не бывает.
– Коли так, – начал Стив, – тогда...
– Тогда мы пустим в ход свое могущество, – прервал я его, боясь, что Стив забыл про время и что поток, остановленный Джобом, перестанет течь независимо от нашей воли.
– В наказание за вашу жадность, – сказал Ромбустас, – сегодня в двенадцать часов, когда солнце будет стоять в зените, мы осушим воды вашей новой реки.
– А ну-ка, попробуйте, – недоверчиво сказали ребята.
– Приблизься ко мне, Балказар! – возгласил Стив.
Мы подошли к самой воде и, размахивая руками, забормотали:
– Ich bin, du bist, er ist!..
– А река-то течет, – поддразнивали мальчишки.
– Заклинание действует не сразу, – сказал Ромбустас и тихонько добавил, обращаясь ко мне: – Надеюсь, Джоб не забыл, что надо делать, а то нам несдобровать.
Так мы и стояли, помахивая белыми палочками, полные надежды на успех, а река все текла и текла у наших ног. Прошло несколько минут, и вдруг, когда мы уже готовы были отступить под градом насмешек, поток начал уменьшаться. Все взоры обратились к воде – она быстро спадала, и ручей в короткое время превратился тонкую струйку: верный Джоб сдержал обещание. Когда часы на церковной башне пробили двенадцать, река уже почти высохла. Мальчишки изумленно переглянулись и с благоговейным ужасом уставились на нас. Они не решались громко разговаривать и только тихо перешептывались между собой.
– Вот плоды вашего неверия, несчастные, – сказал Стив, храбро подступая к ним. – Немедленно отдавайте яблоки, иначе мы накличем новые беды на вас и на вашу деревню. Даем вам пять минут на размышление.
– Мы на все согласны! – вскричали ребята. – Яблоки ваши.
– Благодарю вас, джентльмены, – сказал Стив, а я добавил:
– В награду за вашу покорность мы возвратим вам реку через две – три минуты.
– Да, конечно, – спохватился Стив и добавил вполголоса: – Совсем забыл про Джоба.
Он едва успел вымолвить эти слова, как мы заметили, что узкая полоска воды стала расширяться, и пока он что-то бормотал, размахивая рукой, поток набухал, поднимался и в несколько минут стал таким, как прежде. Это был настоящий триумф. Все произошло так быстро, что в деревне, кроме мальчиков, никто не заметил, как река исчезла и появилась вновь.
______
* Сомерсетшир – графство и юго-западной Англии.
** Чеддар – небольшой город в Сомерсетшире.
*** Стигийские берега – берега реки Стикса. В древнегреческом мифологии Стиксом называли дну из рек "подземного царства",
в котором якобы обитали души мертвых.
**** Рил – быстрый народный танец, особенно популярный в Шотландии.
Перевод с английского С. Майзельс и Ю. Полякова.
Рисунки Г. Филипповского.