Литературная загадка: Санчо Панса решает задачу
Этот отрывок текста из второй части известной всем книги Сервантеса "Дон-Кихот".
Санчо Панса некоторое время был губернатором острова, и ему приходилось разбирать тяжбы и решать нелёгкие задачи.
Вот одна из них. Догадаетесь ли вы о придуманном Санчо решении?
Санчо так мучился от голода, что в сердце своем проклинал и губернаторство и даже того, кто ему его пожаловал; тем не менее, покушав варенья и оставшись голодным, он и в этот день занялся судопроизводством, и первым делом явился к нему один приезжий, который в присутствии майордома и прочей челяди заявил следующее:
– Сеньор, по владениям одного вельможи протекает многоводная река, разделяющая их на две части. (Я прошу вашу милость выслушать меня внимательно, ибо дело это важное и несколько запутанное.) Так вот, через эту реку переброшен мост, и около него стоит виселица и нечто вроде судилища, в котором обыкновенно заседают четыре судьи, наблюдая за выполнением закона, изданного владельцем реки, моста и поместья и гласящего следующее: "Каждый, переходящий по мосту с одного берега на другой, обязан под присягой заявить, куда он идёт и с какой целью; и, если он скажет правду, его пропускают дальше, если же солжёт, то его без всякого снисхождения лишают жизни, вздёрнув на стоящую рядом виселицу". С тех пор суровые условия этого закона стали всем известны, много людей переходило через мост, и как только выяснялось, что, поклявшись, они говорили правду, судьи позволяли им свободно следовать дальше. Но однажды случилось, что некий человек, приведённый к присяге, поклялся и заявил, подтверждая слова свои клятвой, что он пришёл сюда для того, чтобы его повесили на этой виселице. Клятва эта смутила судей, и они сказали: "Если мы позволим этому человеку свободно проследовать дальше, то выйдет, что он поклялся ложно, и в таком случае, согласно закону, должен умереть; если же мы его повесим, то ведь он поклялся, что явился сюда для того, чтобы его повесили; следовательно, клятва его правдива, и, согласно тому же закону, он должен быть отпущен на свободу". И вот я вас спрашиваю, ваша милость, сеньор губернатор, что делать судьям с этим человеком, потому что они и по сей час пребывают в смущении и нерешительности. Прослышав о высоком и проницательном разуме вашей милости, они послали меня к вам, дабы я от их имени попросил вашу милость дать ваше заключение в этом запутанном и неясном деле.
На это Санчо ответил:
– Право же, эти сеньоры судьи, пославшие вас ко мне, отлично могли бы этого и не делать, потому что я человек скорей тупой, чем проницательный; а впрочем, изложите-ка мне еще раз ваше дело так, чтобы я его хорошенько понял; может быть, мне и удастся попасть в самую точку.
Посланный снова повторил то, что он уже сказал раньше, и тогда Санчо заявил...
– Сдаётся мне, – сказал Санчо, – что это дело можно решить в двух словах, и вот как. Этот человек поклялся, что пришёл для того, чтобы его повесили, и если его повесят, то клятва его окажется правдивой, и по закону его нужно было бы отпустить и позволить перейти через мост; если же его не повесят, то выйдет, что клятва его ложна, и по тому же закону он заслуживает виселицы.
– Сеньор губернатор рассуждает вполне правильно, – ответил посланный, – вы, без сомнения, поняли и уразумели это дело в совершенстве, так что лучшего и желать нельзя.
В таком случае, я полагаю так, – сказал Санчо, – пусть судьи пропустят ту половину этого человека, которая сказала правду, и повесит другую половину, которая солгала; таким образом, все условия перехода через мост будут соблюдены в точности.
– Но ведь тогда, сеньор губернатор, – возразил посланный: – придется этого человека разрезать на две половины – одну правдивую, а другую лживую, а если его разрезать, он неизбежно умрёт, тогда закон не будет выполнен ни в одной, ни в другой своей части, а между тем совершенно необходимо соблюсти его полностью.
– Послушайте-ка, милейший сеньор, – ответил Санчо, – если только я не болван, то у вашего путника есть столько же оснований помереть, как и остаться в живых и перейти через мост, ибо, поскольку правда дарует ему жизнь, постольку ложь осуждает его на смерть, а раз это так, то передайте сеньорам, которые вас ко мне послали, что решение мое таково: ввиду того, что у них столько же оснований для того, чтобы его осудить, как и для того, чтобы оправдать, то пусть они разрешат ему свободно перейти, ибо всегда похвально делать добро, а не зло; под этим решением я подписался бы собственноручно, если бы только умел подписываться; и всё что я тут по этому случаю сказал, я взял не из своей головы, а просто-напросто припомнилось мне одно из многочисленных наставлений, преподанных мне моим господином Дон Кихотом накануне моего приезда на этот остров в качестве губернатора; заключалось же оно в том, чтобы я всегда склонялся на сторону милосердия в том случае, если какое-нибудь судебное дело внушит мне сомнение; и господину было угодно напомнить мне об этом правиле, которое к разбираемому нами делу подходит как нельзя кстати.
– Совершенно верно, – ответил майордом, – и я уверен, что сам Ликург, давший законы лакедемонянам, не мог бы решить этого дела лучше, чем это сделал великий Панса. Закончим на этом наше утреннее заседание, и я сейчас распоряжусь, чтобы сеньора губернатора угостили обедом.
– Этого-то мир и надо, скажу прямо, начистоту! – воскликнул Санчо. – Дайте мне только поесть, а потом пускай всякие запутанные и неясные дела сыплются из меня градом, – я их в один миг разрешу.