Заколдованные волы (туркменская сказка)

   Ещё солнце не позолотило верхушки далёких гор – так было рано, – а Ярты-гулок уже проснулся. Он умылся водой из чашечки мака, вытерся лепестком гвоздики, туго заплёл свои чёрные косички и побежал запрягать волов.

Я мал, да удал,
Я умен да счастлив,
Счастлив да удачлив!–


   Старик со старухой выбежали из кибитки и увидали, что волы сами идут за ворота и тащат за собой старую соху. Переглянулись они удивлённо и вдруг услышали звонкий голос:
   – Ата-джан! Апа-джан! Приходите в полдень на поле, посмотрите, как я вспашу землю под хлопок!
   Так кричал им Ярты, сидя между раскидистыми воловьими рогами. По как же это случилось, что отец с матерью не увидели своего сына? Да ведь Ярты-гулок не гора! Гора высока, гору видно издалека, а Ярты и в траве не увидишь. Он ростом в половину верблюжьего уха. Потому и звали его в ауле "Ярты-гулок", что значит "половина уха"!
   – Ай да сынок! – похвалил малыша старик.– Даром что мал, а своё дело знает!
   А старуха запричитала:
   – Беда с мальчишкой! Не управиться ему одному с волами. Ступай, отец, помоги Ярты-гулоку!
   Сказала так старуха и пошла к кибитке, а старик пошёл вслед за сыном.

* * *

   – Ио, но! Приналягте! – кричал на всё поле Ярты-гулок, поторапливая волов, и ровная борозда, широкая, как канал Шеват, ложилась вслед за сохой.
   – Ой, джигит! Ай, джигит! – всплеснул руками старик, увидев, как ловко управляется с волами его сынок.– Пришло время и мне отдохнуть!
   Старик лёг в тени тутового дерева, росшего на краю поля, и заснул.
   Той порой на горячем коне проезжал мимо толстый жадный бай. Много горя видали от него бедные люди, много золота, верблюдов и баранов накопил чужим трудом этот богач, но всё ему было мало. Увидел бай, что волы одни, без пахаря, пашут землю, и воскликнул:
   – Вот это-то мне и нужно! С такими волами я могу рассчитать половину моих батраков и сберегу кучу денег! Эй, кто здесь хозяин?! – закричал он во всё горло.
   – Хозяин-то я, – неторопливо ответил старик, просыпаясь в прохладной тени.– Но что тебе надобно от меня, почтенный сосед?
   – Продай мне своих волов! Я денег не пожалею!
   – Смилуйся, что делать пахарю без волов! – взмолился старик.
   Бай страшно рассердился. Он выхватил свою камчу-нагайку с резной серебряной рукояткой и замахнулся на бедного старика.
   Старик до смерти испугался, но в эту минуту он услышал знакомый голос. Это Ярты спрыгнул с волов, подкрался к отцу и зашептал ему на ухо:
   – Ата-джан, не бойся, продавай волов да проси за них подороже. Не пройдёт и дня, как богач сам пригонит их обратно!
   Старик ответил баю:
   – Таким волам цены нет! Ты же видишь, что это заколдованные волы: они сами пашут землю! Взять дёшево я не могу, а дорого спросить не хочу, чтобы не обидеть тебя, почтенный бай.
   – Я сказал тебе, что денег не пожалею! – дрожа от жадности, прохрипел богач и тут же бросил старику кошелёк с деньгами.
   Старик поднял кошелёк и пошёл восвояси, а бай, довольный покупкой, погнал волов на своё поле. До вечера любовался он чудесными волами: сами, без пахаря, пахали они байскую землю.
   Конечно, это Ярты-гулок опять сидел на своём месте – между воловьими рогами; без него-то волы не много бы напахали!
   Так пахал Ярты до захода солнца, а когда наступил вечер, пригнал волов в усадьбу к богачу, поставил их у дувала и стал наблюдать, что будет делать хозяин.
   Толстый бай уселся на ковре посреди двора, созвал своих батраков и рассчитал всех подряд, потому что теперь они были ему не нужны.
   Всё это видел Ярты-гулок. Он видел, как горевали люди, которых бай лишил последнего куска хлеба, и думал: "Погоди, злой богач! Дорого ты заплатишь мне за людские слёзы!"

* * *

   Настала ночь. Все уснули в байской усадьбе. Маленький сын бая уснул в резной деревянной люльке, дочери бая – на мягкой подстилке, Гюль, любимая жена, – под атласным одеялом, а посреди кибитки, подложив под голову длинную подушку – мутаку, храпел сам хозяин. Не спали только Ярты-гулок и месяц на небе.
   Когда месяц поднялся высоко и золотая звезда стала между его рогами, Ярты-гулок сказал сам себе:
   – Пришло время, Ярты, рассчитаться с баем!
   Он поднял волов и во весь опор погнал их прямо в двери байской кибитки. Волы с разбегу ударились в дверь рогами, раздался треск, и красавица Гюль проснулась.
   – Вставай, ага, или я умру от страха! – закричала она мужу, но хозяин не просыпался.
   А стук становился всё громче и громче, вся кибитка дрожала от могучих ударов. Тогда Гюль схватила глиняный светильник, в котором было налито хлопковое масло, зажгла его и побежала к двери.
   – Кто там стучится? – спросила она, трясясь от испуга.
   Но вместо ответа дверь треснула, распахнулась, и огромная голова, увенчанная рогами, просунулась в кибитку. Раздался могучий, хриплый рёв, и Гюль со страху уронила светильник.
   Тут уже все повскакали со своих подстилок. Но разве поймёшь в темноте, что случилось? Гюль кричала, что сам шайтан-дьявол ворвался в кибитку, дочери бая плакали и уверяли, что это – землетрясение, а маленький сын просто визжал. Бай схватил в руки ящик с золотом, чтобы скорей убежать из проклятой кибитки, но всюду его встречали всё те же страшные мокрые морды и оглушал протяжный могучий рёв. Все выбежали во двор и увидали, что стена, за которой стоял байский скот, обрушилась, а бараны, ишаки и верблюды с криком, воем и громким рёвом бегут в разные стороны. Посреди двора вверх колёсами лежала арба. А по двору, разрушая всё на своём пути, с взмыленными мордами носились заколдованные волы!
   – О, проклятые волы! Волы, подобные чёрному ветру! Чудовища, подобные чуме и буре! – взвыл богач.– Пусть будет проклят тот час, когда я ввёл вас в мой мирный дом!
   Женщины плакали и кричали:
   – В этих волов вселился сам шайтан! Уведи, прогони, отец, этих зверей, или мы все погибнем!
   – Ладно, – решил богач. – Отведу-ка я волов к старику и получу от него обратно свой кошелёк с деньгами.

* * *

   Всю ночь сидели старик со старухой на пороге своей кибитки. Всю ночь не могли они заснуть, всю ночь вспоминали своего маленького сыночка. Старик пел:

Где ты, наш сынок.
Проворный сынок.
Подобный орлу и барсу!

   А старуха пела:

Ушёл наш сынок,
Прекрасный сынок,
Подобный цветку и солнцу!

   А потом они вместе пели:

Вернись, наш сынок.
Равного которому нет на свете!

   И вдруг они услыхали, что кто-то громко стучит в калитку.
   – Эй, кто стучится к нам в такое позднее время? – спросил старик.
   – Это я, сосед! – ответил богач.– Я пригнал к тебе твоих заколдованных волов, возьми их обратно и верни мне мои деньги!
   Старик не знал, что ответить, но только лишь открыл он калитку, как услышал, что знакомый голос шепчет ему на ухо:
   – Ата-джан, не бери волов, не отдавай денег баю!
   Старик поклонился ночному гостю:
   – И рад бы я вернуть тебе деньги, почтенный бай, но ты пришёл слишком поздно: золото – что вода, оно не лежит на месте.
   – Вай-вай! – схватился за голову богач. – Ты растратил все мои деньги! Но если нет у тебя денег, так дай мне слово, что ты вернёшь мне долг с урожая!
   – Ну нет! – засмеялся в ответ старик. – Лучше прыгнуть в котёл с кипятком, чем попасть в кабалу к баю! Уговор есть уговор: я взял золото, а ты получил волов. Владей ими на здоровье!
   – Вай, горе мне! Вай, беда! – застонал жадный богач. – Так возьми этих проклятых волов без денег и рассказывай о моей щедрости на всех дорогах!
   Старик хотел уже согласиться, но Я рты опять зашептал ему в ухо:
   – Ни за что не бери волов, ата-джан! Старик ещё ниже поклонился баю:
   – Как же возьму я обратно скотину, за которую получил плату? Все соседи сочтут меня вором! А если я им скажу, что ты вернул мне волов без денег, они мне ни за что не поверят! Нет, пускай волы остаются у тебя. И не тревожь ты меня в ночное время!..
   Так сказал старик и пошёл в кибитку. Но не мог же бай вернуться домой с заколдованными волами! Он схватил старика за полу халата и завопил на весь двор:
   – Смилуйся, добрый человек! Возьми назад этих скотов, возьми сейчас же и получишь в награду самого жирного барашка из моего стада.
   – Три барана, ата-джан! – шепнул старику Ярты, выглядывая из рукава ватного отцовского халата.
   И старик повторил:
   – Три барана!
   – Вай-вай! Почему ты сразу не спросил всю мою усадьбу? – взмолился богач. – Или ты хочешь разорить весь мой дом?!
   Но старик строго глянул на богача:
   – Тому, кто разоряет десятки домов, три барана – не слишком большой убыток.
   Делать нечего, пришлось баю согласиться.

* * *

   На весь аул наварила старуха плову из байских баранов, а старик пригласил в гости всех бедняков аула и батраков жадного бая.
   До поздней ночи шумел во дворе Ярты-гулока весёлый той – пир.
   На пиру все наелись досыта и досыта посмеялись над жадным баем.
   А что было дальше с Ярты-гулоком?
   Утром рано, когда и солнце ещё не вставало, Ярты проснулся. Он умылся росой из чашечки мака, вытерся лепестком гвоздики, запряг волов и погнал их в поле – пахать под хлопок отцовскую землю.
   Пускай Ярты пашет, пускай громко звенит дутара!

Пересказали М. Туберовский, А. Александрова.