Вальтер Поллачек. Команчи на тропе мира
На большом пустыре у Мюнгстенер-штрассе в городе Ремшайде племя индейцев поставило свой вигвам. Это было совсем особое племя, так как все шесть героев, составлявших его, были ровесниками. С утра они не могли носить свои уборы из орлиных перьев: в это время они с книжками и тетрадями все вместе шли в школу, в седьмой класс, и только после обеда объединялись в благородное племя команчей.
Однажды, усевшись в круг, команчи держали совет.
– Всегда здесь, на этом пустыре, и всегда одно и то же, – сказал Ойген по прозванию Быстрый Олень. – Это же скучно! Хоть бы нам каких-нибудь бледнолицых, чтобы напасть на них!
Вождь племени, Могучий Бизон (до обеда его звали просто Петером), возразил:
– Команчи – благородное и миролюбивое племя. Мы ни на кого не нападаем. Мы защищаемся, если нападают на нас.
– Да ведь в том-то и дело, что на нас никто не нападает! – с досадой возразил Быстрый Олень. – Может, поиграем во что-нибудь другое?
Но вождь торжественно заявил:
– Я, Могучий Бизон, чувствую сердцем своим, какие смелые и славные подвиги может совершить благородное племя команчей. Маниту* внушил мне мудрую мысль. Мы проберёмся тайком в страну бледнолицых и разведаем их дела и намерения. Идти по двое, не теряя друг друга из вида. Передвигаться осторожно, чтобы бледнолицые ничего не подозревали. Наблюдать, оставаясь незамеченными, и азбукой пальцев сообщать друг другу всё, что увидим. Хух!..
Осторожно скользили три группы вдоль Мюнгстенер-штрассе, скрываясь в подъездах, за выступами домов, за машинами на стоянках, перебегая от укрытия к укрытию.
Это было по-настоящему весело, хотя, в сущности, ничего особенного не случалось; один раз им встретились два человека, которые шли по тропе войны (два полицейских); один раз они наткнулись на золотоискателя у реки (мальчуган плескался в уличной луже). Но самым захватывающим было именно то, что команчи следили за всеми, а их не замечал никто.
– Взгляни-ка, что делает тот бледнолицый с толстым портфелем! – шепнул вдруг Могучий Бизон Быстрому Оленю.
– Это Вернер Бушкёттер, – сказал второй индеец, но вождь краснокожих не дал сбить себя с толку:
– Без тебя знаю! Но чем он занят? Видишь? Только что был в доме номер сорок семь, а теперь заходит в номер сорок девятый. Ну-ка подождём, пока он выйдет оттуда, и посмотрим, что будет дальше!
Ждать долго не пришлось. Парень, который их заинтересовал, снова вышел на улицу и прошмыгнул в следующий подъезд.
– Странно! – сказал вождь. – Могучему Бизону и Быстрому Оленю придётся пойти по следу... Спрячемся за той будкой для афиш! Оттуда виднее.
Но, обогнув будку, они чуть не столкнулись с человеком, который стоял за ней и... да, это было просто невероятно: человек не спускал глаз с той же двери, за которой они сами собирались наблюдать.
От этого открытия ребят просто в жар бросило.
– Могучий Бизон подозревает, что один бледнолицый идёт по военной тропе против другого, – прошептал вождь краснокожих. – Войдём-ка в подворотню, чтобы смотреть за обоими...
Они увидели, как вышел Вернер Бушкёттер и направился к следующей двери. В этот миг человек за будкой кивнул, и тотчас другой человек, стоявший на противоположной стороне улицы, у витрины с зеркальными стёклами, быстро обернулся и направился к тому, который был около будки.
– Они вдвоём, – шепнул Быстрый Олень.
Но Могучему Бизону некогда было отвечать. Он неотступно смотрел на тех двоих. Они шли напрямик к дому, в который собрался войти Вернер Бушкёттер.
– Надо предупредить бледнолицего о его врагах, – прошептал Могучий Бизон. – Свистни в два пальца и беги прочь. Я останусь.
Быстрому Оленю хотелось бы самому остаться, но ничего не поделаешь: приказ вождя! Итак, он издал оглушительный свист и помчался вниз по улице. Оба человека в удивлении оглянулись, но и Вернер Бушкёттер тоже повернул голову.
Могучий Бизон воспользовался случаем, прыгнул в палисадник перед домом и притаился за изгородью совсем рядом с подъездом.
От него не укрылось, что Вернер Бушкёттер заметил обоих людей и на мгновение застыл в нерешительности. Высокая изгородь палисадника скрывала теперь Вернера от преследователей. Он поспешно осмотрелся, шагнул к люку угольного подвала, наклонился, вынул из портфеля толстую пачку бумаг, спустил их в люк и, повернув обратно, не спеша вышел из палисадника на улицу. Но тут подоспели те двое. Они преградили Вернеру дорогу и повели парня по улице.
Они не видели, как Могучий Бизон шёл за ними следом и как к нему присоединялись один за другим все воины племени команчей.
Вот это приключение!
Дорога, которой бледнолицые шли со своим пленником, была долгой. Был ли он вообще пленником? Чего хотят от него эти двое? Волнение индейцев достигло высшей точки, когда парня ввели в здание полицейпрезидиума.
– Уголовная полиция, – многозначительно сказал Орлиный Глаз. – Они задержали преступника!
– Чепуха! – возразил Быстрый Олень. – Я-то знаю Вернера. Он вовсе не преступник.
– А всё же это уголовная полиция, и его арестовали, – настаивал Орлиный Глаз.
Тут вмешался вождь:
– Могучий Бизон думает, что мы напали на след мрачной тайны. Пусть всё племя отправляется к нашему вигваму и ждёт меня. Великие события откроются нам сегодня.
Единственный индеец, который мог бы кое-что рассказать своим товарищам, был Быстрый Олень. Но он знал не много и был ошеломлён не меньше остальных, когда на пустыре появился Могучий Бизон с пачкой бумаг под курткой.
Вождь объяснил, что произошло в палисаднике, и сказал в заключение:
– Итак, сейчас мы проникнем в тайну пленника.
В связке бумаг оказались листовки. Вождь племени каждому дал по одной, чтобы все поскорее прочли. Индейцы сидели на обломках – следах старых бомбовых разрывов – и читали о войне, которая разрушала дома и убивала людей. Они читали о том, что в Бонне уже готовят новую войну, хотят одеть немецких юношей в солдатские мундиры, чтобы послать их войной на другие народы. И ещё там было напечатано, что все должны бороться против этих кровавых планов.
– Это на самом деле так? – спросил Быстрый Олень.
– Да, на самом деле, – ответил Могучий Бизон. – Мой отец говорил дома то же самое.
Они задумались. Но Орлиный Глаз заладил своё.
– Не понимаю, – рассуждал он, – какое отношение могут иметь листовки к аресту Вернера Бушкёттера? Они тут ни при чём.
– Ну, положим! – возразил вождь. – Отец рассказывал, что господа из правительства хотят затеять войну, а мать и говорит: "Ты только не так громко, а то как бы тебя не упрятали в тюрьму... "
– Но не могут же человека посадить в тюрьму за то, что он против войны! – возмутился Быстрый Олень.
– Не могут? Ещё как могут! Мы-то сами видели...
Озабоченные и встревоженные, сидели они, прижавшись друг к другу. Наконец Орлиный Глаз спросил:
– Что же теперь делать с листовками? Сожжём их или отнесём туда, где их нашёл Могучий Бизон?
– Ну, нет, – сказал Бизон, – так не годится! Ни то, ни другое. Ведь наше племя стоит за то, чтобы бороться против зла. Если сейчас мы не начнём действовать, позор падёт на наши головы. Мы не будем достойны носить орлиные перья.
– Но как же тогда? – спросил Быстрый Олень.
– Возьмём листовки и обойдём все дома, в которых ещё не побывал Вернер. И в каждый почтовый ящик сунем по одной. Трое будут ходить по домам, а трое будут патрулировать...
Когда начало смеркаться и они собирались возвращаться домой, все листовки были уже на своих местах. Но листовок хватило не на всю Мюнгстенерштрассе.
– Знаете что? – сказал вождь племени.– Будем действовать дальше! Завтра мы сами напишем побольше таких листовок.
Так случилось, что, начиная со следующего дня, многие жители Ремшайда стали находить в своих почтовых ящиках листовки против войны. Листовки эти, написанные детской рукой, были с подписью "Команчи".
_____
* Верховное божество североамериканских индейцев.
Перевели с немецкого П. Печалина и Е. Рубцова.
Рисунки Г. Филипповского.