Четыре страшные истории о животных

Нет ничего проще

   В моем доме с детства жили разные животные. Все это были мелкие птички и зверьки. А меня тянуло к крупным зверям, змеям, большим птицам. На каникулах я устроился работать в фирму, которая снабжала животными зоопарки  и цирки.
   Однажды я задержался в лаборатории до позднего вечера. В помещении фирмы оставался еще один рабочий.
   Вдруг зазвонил телефон. Директор одного из цирков возмущался, что ему до сих пор не привезли заказанного удава.
   Делать было нечего. Я попросил рабочего помочь.
   – А ты справишься? – усомнился он.
   – Перевезти удава-то? Подумаешь, сложность. Нет ничего проще.
   Удава этого я разглядывал еще днем. Большая толстая змея с красивым рисунком на  спине. Она  спокойно  лежала  в клетке,   вытянувшись во  все  свои  семь метров.
   Вместе с рабочим мы без труда загнали вялую, малоподвижную змею в огромный кожаный мешок, туго завязали его и положили на тележку. Рабочий покатил тележку на улицу, а я побежал за такси. С некоторым трудом мы запихали мешок на заднее сиденье, я сел рядом с шофером, и машина помчалась по пустынным вечерним улицам.
   Наверное, я задремал. Меня разбудили дикий крик таксиста и странное виляющее движение машины. Я скосил глаза влево, и мои волосы встали дыбом. Удивляюсь, как из моих уст не сорвался крик ужаса: между моей и шофера головами мерно покачивалась огромная голова удава.
   Водитель первым нашел выход из отчаянного положения – машина ткнулась в тротуар, он распахнул дверцу и позорно бежал. Вторым пришел в себя от неистовой езды удав. Он медленно заструился через открытую дверцу на улицу. Шел дождь, и холодный мокрый асфальт, видимо, не понравился змее. Она остановилась и застыла в раздумье. А я так и сидел в машине, не зная, что предпринять, и не понимая, почему вялая и спокойная змея сумела разорвать мешок.
   Сбежалась толпа, примчались полицейские. Я очнулся от оцепенения, и мы общими усилиями загнали вновь ставшую вялой и податливой змею в мешок, завязали дыру и в конце концов доставили злополучный груз на место.
   Только утром друзья-зоологи объяснили мне странные перемены в поведении змеи. Дело в том, что активность змей зависит от температуры окружающей среды. В помещении фирмы было прохладно, и удав показался мне вялой и безопасной змеей. Нет ничего проще перевезти такой сонный груз, решил я. Но в машине было тепло, удав отогрелся и стал сильным, энергичным. Такой змее, да ещё семи метров длиной, ничего не стоило прорвать мешок и вылезти наружу.
   Нам всем повезло, и мне, конечно, в первую очередь, что в этот вечер шел прохладный дождь и удав, наполовину выбравшись из машины, почти сразу утратил свою активность. Трудно сказать, чем закончилась бы эта история в жаркую погоду.

Симпатичные рыбки

   Амазонские пираньи хорошо известны. Про этих зубастых рыбок рассказывают легенды одна ужаснее другой. Но, когда я приобрел для своего аквариума несколько пираний и понаблюдал за ними месяц, мне показалось, что все эти легенды и прозвища вроде "водяных гиен" сильно преувеличены. 
   Среди растений плавали небольшие, с ладонь ребенка, красивые рыбки и совсем смирные. Спинка их была голубоватая, с серебристым отливом, брюшко и нижние плавники – киноварно-красные, по кромке плавника шла темная полоса, а по бокам, возле жаберных крышек, ярко выделялось расплывчатое черное пятно. Пираньи и держались стайкой, не трогали других рыб, а к корму бросались так же, как и многие аквариумные обитатели. И я подумал, что все эти разговоры о кошмарной свирепости пираний – обычные преувеличения бывалых путешественников.
   Прошло много времени. Однажды я решил подарить этих рыбок своему другу – он давно мечтал их иметь. Я наполнил водой полиэтиленовый пакет и выловил сачком первую пиранью, потом вторую и всех остальных. Теперь предстояло герметически закрепить мешок. Я поставил его на стол и, придерживая одной рукой, попытался второй надеть резинку. Резинка соскочила, и рука скользнула по округлой стенке пакета. Что произошло дальше, я не успел заметить. В какую-то долю секунды одна из рыб стремительно метнулась к скользящей руке. Я ощутил острую боль, и на стол брызнули фонтанчики воды и крови. От неожиданности мешок вырвался из рук. Боль в руке мешала сосредоточиться, но я все же бросился спасать редких рыб. И только водворив их в аквариум – разумеется, не руками, а двумя сачками, – я мог заняться рукой, из которой хлестала кровь.   
   Пятнадцать дырок прокусила в толстом полиэтилене симпатичная рыбка, пятнадцать дырочек осталось и на моей руке.

Артистка варьете

   Как-то в Магдебурге пришлось мне делать доклад о содержании в неволе больших тропических ящериц игуан. Эти ярко-зеленые травоядные пресмыкающиеся очень популярны у любителей террариума.
   После доклада ко мне подошел мужчина.
   – Я факир местного варьете, – представился он.
   И он достал красивую глянцево-черную змею с золотисто-желтыми пятнами.
   – Видите ли, – объяснил магдебургский факир, – размеры этой красавицы около двух с половиной метров. Для любительского террариума – это великолепный экземпляр. А для выступлений в зале змея все-таки маловата: не производит впечатления на публику.
   Я неплохо знаю пресмыкающихся, знаком и с разными питонами. Но видов этих змей такое количество, что всех не упомнишь. Отнести эту красивую змею к какому-то определенному виду я не смог. Ну это не беда. Определить помогут специалисты: герпетологи. Важно, что такой змеи еще не было в моей коллекции. И я купил питона.
   Вечером меня пригласили в гости. Кто-то из друзей рассказал о моем приобретении.
   Я принес портфель, развязал мешок и вынул змею. Она медленно поползла по столу, не задевая и не опрокидывая посуды.
   – А что это за вид?
   – Не знаю, – сознался я. – Продавец сказал, что питон, а какой именно вид, мне помогут определить в Берлине.
   Утром я приехал в Берлин и сразу отправился в зоопарк к знакомому герпетологу.
   – Послушай, – сказал я, запуская руку в мешок и извлекая змею, – что это за вид питона?
   – Что ты делаешь? Мой друг вскочил, опрокидывая стул. – Это же бойга, древесная змея!  Она ядовита!
   Я стоял в растерянности со змеей в руках.
   – Да что же ты стоишь? – завопил герпетолог. – Ведь ее укус смертелен!
   Не знаю, может быть, бойга научилась во время своей артистической карьеры понимать человеческую речь. Смирная до этого, она вдруг, услышав о своей смертельной силе, тут же укусила меня за палец.
   Началась паника. Одни водворяли бывшего питона в мешок, другие бросились ко мне.
   Трагичность положения наконец дошла и до меня, и я закричал, перекрывая общий шум:
   – Давайте же сыворотку! У вас должна быть противозмеиная сыворотка!
   – Но для яда бойги ещё не изобретено противоядия, – "утешил" меня герпетолог.
   Что делать? Сели на стулья, помолчали. И вдруг мой друг вскочил.
   – Ну-ка дай руку! Так и есть. Ты счастливчик! Опасности нет.
   Ничего не понимая, я смотрел на темные точки укуса на пальце.
   – Это следы укуса не тех зубов, – объяснил герпетолог. – У бойги ядовиты не передние, а задние зубы. Они расположены в глубине пасти. А на твоем пальце следы передних, неядовитых зубов. Бойга не успела глубоко захватить в пасть руку.
   Бойга не успела лишить меня жизни. Зато я успел усвоить, что с неизвестными змеями, какими бы безобидными питонами они ни казались, нельзя обращаться так небрежно.
   Что касается смертельно ядовитой актрисы из варьете, то я тут же решил оставить ее в зоопарке.

Почему ко мне не ходят друзья

   Меня всегда привлекали животные с необычной биологией. Так появилось в моем домашнем зоопарке огромное мохнатое восьминогое чудовище, которого обычно дома не держат. Это был тропический паук-птицеяд. В тропиках встречается около 600 видов этих крупных пауков. Мой паук был в длину почти 10 сантиметров. Огромные хелицеры – острые, как кинжал, челюсти имеют в середине канальчик, по которому поступает яд. Укусы многих птицеядов смертельны.
   Мой паук жил в просторной стеклянной банке, накрытой крышкой с грузом. Питался он насекомыми, мелкими мышами.
   Однажды мне захотелось приукрасить его жилище – все-таки он гость из тропического леса и привык к густой яркой зелени. Я собрал большие сочные листья травы. Пока я нес их домой, листья слегка завяли. Дома я бросил листья в банку, которую накрыл крышкой. Но я не учел одной особенности растений: при обилии влаги листья напрягаются и становятся упругими. Такое явление называется тургором. Сила этой упругости, этого внутреннего давления листа, колоссальна.
   Пока меня не было дома, листья "надышали" в закрытой банке много влаги. Часть из них в этой парниковой атмосфере впитала влагу, и листья выпрямились, уперлись в крышку, наклонили ее, и груз упал.
   А дальше все было просто. Облегченная крышка сдвинулась, в банку хлынул сухой воздух комнаты, и птицеяд заинтересовался: откуда это, дескать, дует? Он поднялся по листьям наверх и... ушел. Ушел из банки. Навсегда. Сколько я потом ни искал по всей квартире, мне так и не удалось обнаружить беглеца.
   Так  я лишился  необычного гостя.
   Но я лишился также и некоторых моих друзей. Они почему-то перестали ходить ко мне.
   Хотел бы я знать почему?

Записал М. Д. Махлин.