Луна без курносых, или две жизни Сирано де Бержерака
Все или почти все ребята знают, кто такие три мушкетера. Знают, что их именно три, не четыре и не пять, а Д’Артаньян, хоть он и стал мушкетером, все-таки не считается четвертым, а существует как бы сам по себе. Можно привести другие случаи, когда книжные герои становятся такими знаменитыми, что даже не нуждаются, чтобы про них читали. Но я напомнил именно о Д'Артаньяне потому, что про Д'Артаньяна все наверняка знают, а про Сирано де Бержерака не все, хотя он, как и Д'Артаньян, достаточно знаменит.
Как и Д'Артаньян, Сирано существовал на самом деле, и оба они жили в Париже примерно в одно время. Правда, о Д'Артаньяне и его друзьях Александр Дюма написал несколько томов, а о Сирано де Бержераке французским поэтом Эдмоном Ростаном написана только пьеса в стихах, но пьеса, которая много лет не сходит со сцены театров всего мира.
А не так давно я видел мультфильм о полете на Луну, где среди космонавтов оказался Сирано де Бержерак при своей длинной шпаге и в шляпе с перьями. И это не случайно.
Дело в том, что Савиньен Сирано де Бержерак (таково было его полное имя), родившийся недалеко от Парижа почти четыреста лет назад, по его словам, действительно побывал на Луне, во всяком случае, написал об этом роман.
"Знайте же, что ракеты были расположены в шесть рядов по шести ракет в каждом ряду... и пламя, поглотив один ряд ракет, перебрасывалось на следующий ряд и затем еще на следующий, так что воспламеняющаяся селитра удаляла опасность в то самое время, как усиливался огонь..."
Космический корабль Сирано де Бержерака, впрочем, был не вполне современным: в конечном счете "прилуниться" этому космонавту помогли бычьи мозги, которыми он намазался. Считалось, что Луна притягивает мозг животных, – за счет этого Сирано и продолжал полет даже после того, как его система сгорела. Конечно, это наивно. Но стоит ли требовать слишком много от фантастического романа XVII века, когда там и без того блестящей выдумки не так уж мало?
Например, чем плохи книги, "похожие на наши часы", – достаточно завести пружинку, поставить стрелку на ту главу, которую хочешь услышать, и книга сама заговорит, запоет, заиграет... Жители Луны всегда имеют "у себя в кармане или привешенными к луке седла штук тридцать этих книг". А наш путешественник, "повесив эти книги к себе на уши в виде серег", пошел с ними погулять, словно это современные плееры, которые можно вложить в клипсы или прямо в ухо!
Правда, жители Луны не знали другого транспорта, кроме лошадей, но зато города у них – с крепостными башнями и стенами, как положено в XVII веке – были... передвижными! Надоест горожанам зимний мороз или летний зной – и весь город на особых парусах уносится в новые места.
А денег на Луне не было. На Луне платили стихами. Скажем, за пребывание в гостинице спутник Сирано де Бержерака заплатил стихотворением в шесть строк – и это считалось очень щедрым. "Таким образом, на Луне умирают с голоду только дураки, а умные всегда хорошо питаются", – пишет Сирано де Бержерак.
Увы, в Париже, на Земле, дело обстояло совсем иначе, и Сирано знал это на собственном опыте! Но ведь свой роман о Луне Сирано и написал для того, чтобы на Земле люди подумали, не изменить ли им свою жизнь по лунному образцу. Всяких предложений на этот счет у писателя хватало.
На Луне, например, войны велись по-особому. На поле боя враждующие армии разделялись на отряды с тем, чтобы против великанов шли гиганты, против отважных – смельчаки, против немощных – слабые, "и если кому-нибудь вздумается ударить другого, а не указанного ему врага, он осуждается, как трус". Однако на поле сражения война не кончалась: все решали "другие, еще более многочисленные армии ученых и умных людей", и от спора между ними зависело, какое государство победит.
Вот как жили на Луне! А во Франции не было ничего похожего. Что касается войн, то при жизни Сирано они во Франции не прекращались. Воевали с испанцами, французы дрались с французами. Причины-то были разные, а результат один. "У бедного народа остались только кожа да кости" – вот что говорилось в одном из прошений на королевское имя. Но ни Людовик XIII, ни его первый министр кардинал Ришелье, известные вам хотя бы по "Трем мушкетерам", не обращали внимания на "бедный народ".
И Сирано де Бержерак, в двадцать с лишним лет получивший на войне две тяжелые раны – одну в грудь, другую в горло,– оказался в результате отставным гвардейцем его величества без гроша в кармане. Ничего подобного в государствах Луны не могло быть.
Естественно, что лунные порядки, придуманные Сирано де Бержераком, не устраивали богатых и знатных людей на Земле. Еще меньше нравилось священникам, что на Луне умные люди не верили в бога и ничего им за это не было. С точки зрения церковников, это было не только совершенно несбыточной фантазией, но и опасной крамолой!
Поэтому у Сирано де Бержерака было много могущественных врагов. Зато, хотя Сирано и мог выбрать себе знатного покровителя, как это делали многие поэты и художники его времени, он не принимал ничьего покровительства. Никого он не признавал над собой, кроме звездного неба и Луны, – ни короля, ни даже бога!
И, наверное, не зря говорили в Париже, что этого вольнодумца, написавшего, чтобы изменить земные порядки, роман о Луне, устранили монахи-иезуиты, нанявшие убийц, которые сбросили с крыши на проходившего внизу Сирано тяжелую балку. Через несколько месяцев после этого ранения Сирано и умер.
Убить Сирано можно было только таким тайным и коварным способом. Подсылать к нему вооруженных убийц было делом безнадежным. Вот что на основании исторических свидетельств рассказывал о Сирано замечательный французский писатель Анатоль Франс: "Сирано, пивший только воду и на редкость храбрый... успел перебить на дуэлях десять человек. На его лице запечатлелись неоспоримые свидетельства его подвигов. В частности, длиннющий нос Сирано был весь испещрен какими-то странными шрамами... Любой враг Сирано де Бержерака был обречен".
Ах, этот "длиннющий нос"! Сколько лишних неприятностей он доставил, вероятно, Сирано! Зато, сочиняя роман о Луне, он отвел душу: там, на Луне, курносые были лишены гражданских прав! Только длинноносые считались полноценными людьми. И когда у них спрашивали, который час, то они улыбались, тень от их носов падала на белые зубы, и по положению этой тени, как по солнечным часам, спрашивающий определял время. Вот какую выдающуюся роль на Луне играли большие носы!
Но в Париже с таким носом было трудно: тогдашние парижане не хуже иных современных пятиклассников умели посмеяться над любым физическим недостатком человека. А тут повод был на виду! И какой! Огромный! Поэтому, как пишет преданный друг Сирано и его издатель Лебре, Сирано и имел сто дуэлей, хотя сам обычно не начинал ссоры.
Впрочем, для человека, ненавидящего земную несправедливость, всегда найдется повод обнажить шпагу. Однажды, например, Сирано заступился за своего друга, на которого напала целая сотня негодяев (негодяи всегда нападают сотней на одного). Сирано убил двоих, семерых ранил, остальные разбежались. Лебре, изложивший эту невероятную историю, приводит имена свидетелей, которые были тогда живы и могли подтвердить, что этот подвиг – правда. Поэтому враги Сирано действовали исподтишка. Они сорвали в театре представление трагедии Сирано де Бержерака, всячески сплетничали на его счет, лишали возможности что-нибудь заработать, освистывали или замалчивали все, что он делал. Если бы у Сирано совсем не было друзей, он умер бы с голоду. Но друзей было мало, и он умер в нищете.
Сирано де Бержерак умер в 1656 году в Париже. А в 1898 году там же воскрес. Воскрес со своим огромным носом, длинной шпагой и неустрашимым духом. Правда, в этой своей новой жизни он говорил стихами, потому что стал главным действующим лицом героической комедии.
– Героической комедии? – могут меня спросить. – Комедия – это смешное. Может ли смешное быть героическим, а героическое смешным?
Но вспомните Дон Кихота! Смеясь над его чудачествами, люди восторгаются его героизмом. И, когда знакомишься с Сирано де Бержераком в его новой жизни героя пьесы, тоже не всегда знаешь, печалиться или радоваться, плакать или смеяться, а чаще всего испытываешь разные чувства одновременно. Совсем так же, как при чтении романа о Дон Кихоте, Рыцаре печального образа. Не так-то просто понять, счастлив он или несчастлив.
Впрочем, судите сами. Вот что происходит с Сирано де Бержераком в героической комедии: Сирано влюблен в Роксану, первую красавицу Парижа. В детстве они были друзьями, но прошло много лет, и Сирано не решается возобновить знакомство: вдруг Роксану будет смеяться над его огромным носом?
И – чудо! Роксана сама вспомнила о друге детства! Окрыленный надеждами, Сирано совершает подвиг: спасает своего друга поэта Линьера от целой сотни негодяев, нанятых одним вельможей. Наутро весь Париж поздравляет героя. К нему пришли успех, слава. Но почему Роксана вспомнила о Сирано? Оказалось, она хотела попросить его взять под свое покровительство некоего Кристиана де Невиллета, только что поступившего в ту же роту королевской гвардии, где служит Сирано. Роксана любит Кристиана: он так красив!
Судьба больно щелкнула Сирано по длинному носу. Но он не может отказать Роксане, он обещает сделать все, что она просит. А через минуту после этого разговора Сирано окружают любопытные парижане, они поздравляют победителя, ждут ответных улыбок.
Хотели бы вы оказаться в этот момент на его месте, очень почетном месте признанного героя?
И тут же новое испытание: Сирано рассказывает своим друзьям-гвардейцам о ночном подвиге, а только что принятый в полк
новичок (это и есть Кристиан де Невиллет), желая показать всем, что нисколько не боится знаменитого Сирано, прерывает его рассказ
издевательскими репликами об огромном носе. Вот как это выглядит. Сирано рассказывает:
– Я шел вперед. Во мраке, как в лесу.
Враг может оказаться близко.
Я шпагу обнажил: так меньше риска.
Прыжок – и хищник...
– На носу!
– На острие клинка. Однако
Неуязвим их щит из мрака.
Мог получить я...
– По носу щелчок!
– Удар кинжалом!..
Как будто смешно, а смеяться хочется все меньше и меньше: Сирано сдерживается изо всех сил; он, никому не прощавший обид, бессилен перед обидчиком: ведь Сирано обещал Роксане стать его другом, он обещал спасти юношу от дуэлей.
Кое-как недоразумение разрешается бывшие враги становятся друзьями, но первая же дружеская услуга – это новая жертва со стороны Сирано. Роксана заранее уверена, что Кристиан не только прекрасен, но и умен, поэтичен, остроумен. А Кристиан впадает в отчаяние, узнав, чего от него ждет Роксана. Он презирает поэзию и умом не блещет!
И тогда Сирано отдает Кристиану свои стихи, посвященные любимой, Роксане, – в них говорится о надежде, о счастье, но нет еще имени адресата. Достаточно Кристиану переписать стихи, поставить свою подпись – и Роксана поверит, что он поэт!
Почему Сирано так поступает?
Да ведь его шпага принадлежит не только ему – она предназначена защищать справедливость! И точно так же его слово, слово поэта, должно помогать людям. Вот Сирано и помогает Роксане и Кристиану быть счастливыми. Он пишет для Кристиана письма в стихах, придумывает ему темы для бесед и остроты. А ведь сам он всю душу вкладывает в эти стихи!
Печально это или смешно, что Сирано пришлось однажды говорить от имени Кристиана? Но говорил-то он о своей собственной любви:
...О, я готов себя, как вещь, отдать
За счастие твое и даже за улыбку.
И молнию в полете удержать,
Безумство не сочтя ошибкой!
Люблю тебя!
Зажечься – и дотла,
Чтобы тебе светлее было...
Почувствовала ты,
Как душу эта сила
Отсюда вверх, к тебе, приподняла! –
так говорил Сирано, укрытый ночной темнотой, а Роксана стояла на балконе и думала, что это ее Кристиан.
Счастлив или несчастлив был поэт в это мгновение полной искренности, полной самоотдачи?
И вообще чье счастье человечней и выше – счастье того, кто берет, или счастье того, кто дарит?
Судьба словно испытывала на прочность благородство Сирано. Сила его души и его поэзии преобразила Роксану, облагородила Кристиана.
Роксана говорит Кристиану, что любит в нем великого поэта, что любила бы его, если бы он потерял свою красоту. Кристиан требует, чтобы Сирано открыл Роксане их общую тайну. Счастье как будто улыбается Сирано! Но Кристиан неожиданно гибнет. Долг дружбы велит Сирано молчать.
А Сирано де Бержерак говорит перед смертью, что был счастлив. Он страдал? Да! Но "что без страданий жизнь поэта, и что без бури океан"? Сирано был счастлив тем, что находил в себе силу отдавать, дарить, защищать!
Им восхищаешься, и его мучительно жаль.
Часто нельзя удержаться от смеха, глядя на него, но пока смеешься, на глаза навертываются слезы.
Я немного завидую тебе.
Скоро и ты встретишься с ним. Он шагнет в твою жизнь со сцены или со страниц книги, ничуть не постаревший и сегодня готовый встать на защиту друга и драться с несправедливостью. И сегодня язык его так же остр, как шпага. И когда тебе, сидящему в зале какого-нибудь театра, он скажет свои гордые слова:
Я погибну? – Пускай!
На земле не бывает иначе:
Новый век на земле человек
начинает собой!
Я погибну, но кто-то продолжит проигранный бой.
Важно быть человеком –
Лишь в этом решенье задачи! –
в тот же момент ты полюбишь его, на всю юность или на всю жизнь – это бывает по-разному. Со мной это случилось однажды.