"Я её сразу узнала" (иллюстрации Д. А. Шмаринова к роману "Война и мир")

   Эту иллюстрацию Дементия Алексеевича Шмаринова я помню с давних пор. Она висела в зале музея у окна, и девочка в белом платье, бежавшая нам навстречу, казалась освещенной солнцем. На рисунке были и другие веселые лица, но девочка запомнилась мне больше всего. Она была какой-то особенно легкой, артистичной. Я сразу ее узнала: это Наташа Ростова! Все в ней в движении: подол легкого платья, острые локти вскинутых рук, завитки черных волос, сбившихся назад, улыбка, глаза.
   Художник внимательно вслушивался в каждое слово Толстого: что сам писатель говорит о Наташе, что говорят о ней герои "Войны и мира".
   Об этой Наташе, Наташе-девочке вот как сказано в "Войне и мире": "...черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями... была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка".
   "Какое милое существо ваша меньшая! – восклицает гостья Ростовых. – Порох!" "Да, порох!" – подхватывает граф Ростов.
   Шмаринов и нарисовал "Наташу-порох". Кажется, Наташа ни за что не задержится в дверях, помчится куда-то дальше. Куда? Она и сама этого еще не знает...
   Трудные дни в ее жизни впереди. А на этом рисунке – беззаботное, веселое, мирное детство.
   Теперь мне ближе и дороже другая иллюстрация Дементия Алексеевича Шмаринова к роману "Война и мир". На ней тоже Наташа. Но как не похожа она на ту тринадцатилетнюю девочку в белом платье! Вроде бы так же остры ее худые локти, сбились волосы, но и знакомое лицо, и локти, и волосы, и складки черного платья, и взгляд – все горестно замерло, все неподвижно.
   Там – летящая, беспечная Наташа. Здесь – затихшая, ушедшая в себя. Как заметны "напряженность пальцев" и "упорный, неподвижный взгляд"! Лев Николаевич Толстой сказал еще, что у нее "душевный взгляд".
   Наташа смотрит внутрь себя, в прошлое: недавно скончался на ее руках тяжело раненный князь Андрей.
   Неясен портрет на стене, неясна стена, нарисованы лишь часть стола, часть дивана – это лишь фон, второстепенные детали. Главное – Наташа, ее горе, ее страдание, ее "душевный взгляд".
   Художник хотел во всем быть верным духу писателя, его великому дару. А великий дар Толстого заключался в умении передавать словами тончайшие, сложнейшие чувства своих героев. Шмаринову переживания героев нужно было передать в линиях и красках. И вот, глядя на нарисованную им Наташу, мы начинаем чувствовать, как откликается в нас ее печаль и ее одиночество. Горе войны, горе утраты воплотил большой художник в этом рисунке.
   Он видел такое горе: Шмаринов начал работать над иллюстрациями к "Войне и миру" сразу после окончания Великой Отечественной войны. Работая, он не мог не думать о только что пережитом, о своих соотечественниках, о выпавших на их долю страданиях и об их мужестве, героизме.
   Ведь и Лев Николаевич Толстой, когда в 60-е годы прошлого века писал о войне 1812 года, прежде всего думал о своих современниках, о своем времени.
   Шмаринов знал, что "Войну и мир" с его рисунками будут читать дети – книга выходила в детском издательстве. Ему хотелось помочь юному читателю глубже понять великое произведение Толстого, что-то, может быть, объяснить, на что-то обратить внимание.
   Художник стал самым пристальным читателем романа. На каждого героя он завел отдельный альбом, записал все подробности его жизни, сделал двести предварительных рисунков. Он рисовал друзей, рисовал знакомых и незнакомых – всех людей, хоть чем-то напоминавших ему героев книги.
   Целых три года изучал художник мемуары, книги по истории одежды, мебели, архитектуры, вооружения, смотрел старинные гравюры, чтобы знать, в каком платье могла быть на балу Наташа Ростова, какой была обстановка в доме Ростовых и в доме старого Болконского, как были вооружены русские и французские солдаты.
   Эта грандиозная подготовительная работа была необходима для того, чтобы мы с вами, взглянув на иллюстрации Дементия Шмаринова к роману "Война и мир", поверили: это Наташа, это князь Андрей, Пьер Безухов, а вот Кутузов, Наполеон.
   Шмаринов свято помнил слова Льва Толстого:
   "Вызвать в себе раз испытанное чувство, – говорил Толстой, – и, вызвав его в себе, посредством движений, линий, красок, звуков, образов... передать это чувство так, чтобы другие испытали то же чувство – в этом состоит деятельность искусства".