Пауки-волки и осы-охотники

   Есть пауки, которые, словно волки, живут бродяжничеством и разбоем на дорогах. Жилищ они обычно не строят: оседлую жизнь не любят. Когда отправляются в дорогу, берут с собой и коконы с паучками: так надежнее, чем оставлять их где-то без охраны.
   Лишь немногие из этих пауков живут в земляных норках, в шелковых трубках над водой или раскидывают паутинные шатры для паучат, как только те выведутся.

   Этот кокон с паучатами носит под собой, привязав паутинками, самка-пизаура из семейства, близкого к паукам-волкам. Он такой огромный, что, взгромоздившись на него, она едва достает ногами до земли.

   Бродячие пауки-волки обычно темного цвета, небольшие. По земле бегают быстро, прячутся под камнями, в ямках. Сетей не плетут. Зоркие паучки за метр видят того, кто к ним приближается. Добывают они разных мелких насекомых. Нападают наскоком. Огороды, поля, леса – излюбленные места их охоты. Пауки-волки распространены широко по всей земле. Лучшие наши знатоки пауков профессор Д. Е. Харитонов и С. А. Спасский насчитали у нас тринадцать разных видов пауков-волков только одного рода ликоза.
   В апреле – мае пауки пробуждаются от зимней спячки и проводят беззаботные дни в охоте на мух и сватовстве. Чуть позже паучихи бегают уже с белыми или буроватыми коконами под брюшком. Если вам приходилось копать огороды весной, вы наверняка их видели. Паучиха бурая, сразу ее не заметишь. Лишь светлый кокон, который она легко и быстро таскает под собой, выдает ее.

                    Самка паука-волка с паучатами на спине.

   В середине июня выводятся паучата и в числе немалом (до сорока) забираются на мамину спину. Неделю или около того носит она их без протеста. В сентябре паучата-волчата улетают из родных мест на паутинках-самолетах. В июне же внезапно исчезают со сцены пауки-волки мужского пола, безжалостно съеденные своими подругами.
   Некоторым паукам-волкам полюбилась жизнь у лукоморья, у самого плеска прибоя. В прилив море заливает отмели, где и рыщут восьминогие "волки". Убежать от воды они не успевают и отдаются на волю волн. Не намокая, спокойно дрейфуют недалеко от берега, раскинув ножки-поплавки. В отлив море отступает – и пауки опять на суше.
   Многие пауки цепляются за корни растений и под водой ждут морского отступления. Воздуха, застрявшего в паучьих волосках, хватает им для подводного дыхания на десять часов.

   Южнорусский тарантул в угрожающей позе.

   Некоторые пауки-волки из рода тарентула заимствовали у тарантула не только свое имя (кроме одной буквы!), но и черты характера и внешность.
   Тарентул-ремесленник – самый крупный из них. Врагам угрожает так же, как тарантул: в той же позе и манере выставляет на внезапное обозрение свой черный низ.
   Многие тарентулы живут в норках, в чужих или своих. У иных они тщательно прикрыты крышечками на шарнирах.

                                                                                    Паук-волк трохоза.

   Коренастые волки-трохозы охотятся по ночам, а днем сидят под камнями, слегка оплетая свое логово шелком. Тут часто и находит их злейший враг пауков – красно-черная оса аноплиус. Если встреча такая состоялась, считайте, паук обречен. Он даже особенно и не сопротивляется, словно сознавая, что пробил последний его час и надежд на спасение нет. Два-три укола в нервные центры – и паук парализован. Остается только норку вырыть и там его спрятать. Британский зоолог Бристоу раскопал однажды пятнадцать парализованных осой пауков и положил их на сырую вату. Месяц прошел, а они еще были живы, слабо шевелили кончиками ножек. А один и вовсе очнулся от летаргии, в которую повергла его своим уколом оса, и убежал.

   Красно-черная оса аноплиус и паук.

   При всем уважении к отваге и искусству этих ос лучше было, если бы они проделывали свои изящные хирургические операции не над пауками, а, например, над гусеницами или саранчой. Друзей же наших, пауков, пусть оставят в покое.
   Но у ос, увы, свои на этот счет понятия. Уж на что паук арктоза искусная хитро прячется, оса помпил все равно его находит.
   Свои норки паук роет в песке на холмах, реже у реки, изнутри обтягивая их шелком. Два верхних колена норы небольшие, чуть больше сантиметра в длину. Нижний ствол, шахта, сантиметров на пять погружен в глубь песка. Одно верхнее колено норы кончается у самой поверхности, другое – открыто, и на его пороге сидит красиво разодетый бело-красно-желто-черный паук. Караулит насекомых.

   Паук-волк в норке.

   Если паука арктозу искусную потревожит тот, кого он одолеть не решается, паук сейчас же задергивает шторку на двери. Челюстями хватает эластичную паутинную оторочку и натягивает ее сколько может, точно театральный занавес, на дыру-вход, закрывая три четверти зиявшего пространства. Оставшуюся четверть сцены тут же заплетает густой решеткой, паутинок. Дверь на замке, паук в безопасности. Увы! В весьма относительной. Взломщик, который эту дверь откроет, – оса-охотница, рыщет зигзагами по песчаным перекатам, крутит усиками, как ищейка хвостом. Немного пролетит над куртиной травы и опять, сверкая блеском нервно трепещущих крыльев, быстро бежит по песку, поминутно принюхиваясь.
   Внезапно вдруг замерла. Казалось бы, место обычное, ничем не примечательное, но тонкое обоняние и инстинкт осы единодушно говорят ей: тут копай! И копает челюстями и передними ножками, словно фокстерьер у лисьей норы. Откопала – рвет шелковую стенку паучьего отнорка и ныряет в подземелье. Сейчас же и очень проворно выскакивает из другого отнорка паук и исчезает в окрестных песках: пестрая "шкура" этого "волка" сливается с песчаной ложбинкой, в которой он притаился.

                                                                   Паук "арктоза искусная".

   Через секунду тем же путем выбегает из норы оса. Усики ее молотят, крутятся неудержимо, обнюхивая все вокруг в бешеном темпе. Но сомнений нет – охотник дичь упустил.
   Унынию оса не предается, неудачи ее не смущают. И она продолжает в том же резвом темпе рыскать по песчаной земле. За час оса еще двух пауков откопала и... упустила. Никто из них и не пытался оборонять свой дом или как-то урезонить бесцеремонного нарушителя.
   Один даже, в панике убегая, забрался высоко на стебель травы, хотя обычно пауки-волки к таким акробатическим трюкам не прибегают.
   Впечатление такое, будто у паука арктозы врожденная реакция на вторжение осы – бежать сломя голову, спасаться без промедления.
   Чтобы более отчетливо представить себе это, посадим паука в стеклянную трубку и пустим в нее осу. Как только ее вибрирующие усики прикоснутся к пауку, он с полной покорностью замирает, поджав ножки. Оса тем временем деловито, без страха, словно другого и не ждала, изгибает под его головогрудь свое гибкое брюшко и колет жалом точно в нервный центр скованного ужасом паука.

   Паук "пират рыбачий".

   Наше знакомство с разными породами пауков-волков не будет полным, если я хотя бы в нескольких словах не представлю вам паука "пирата рыбачьего". Он бархатисто-бурый, с белым крапом, который словно пунктиром проходит сверху на брюшке. Живет паук на верховых болотах, в шелковой трубе, похожей немного на контрабас. Труба подвешена вертикально в густых зарослях сфагнового мха. Нижний открытый конец ее погружен в воду, верхний – надводный – изогнут вбок. В нем оставлено окошко. Из него "пират" выскакивает, чтобы лишить жизни какое-нибудь насекомое. Если же ему свою жизнь спасать приходится, то ныряет через широкий зев контрабаса в болото и под водой на стебельке отсиживается. В волосистом тельце и ножках паука достаточно воздуха, чтобы он не задохнулся под водой.
   Значит, паук-пират такой же аквалангист, как водяной паук серебрянка, и жилье у него похоже на водолазный колокол, только оно не подводное, а, так сказать, амфибиальное – малая часть его под водой, а большая над водой.