Путешествие в страну "Кижи"

   У большой воды Онежских губ стоят деревянные дома и часовни. Кто их срубил? Когда? Они просты, прекрасны, необыкновенны! Словно парусные корабли в гавани...

   Раньше теплоходик от Петрозаводска до Кижей плыл медленно – часов шесть. Теперь можно домчаться на "Метеоре" всего за час.
   Пассажиры с нетерпением смотрят вперёд, туда, где должны показаться Кижи. Одни говорят, будто похожи Кижи на сосну развесистую, другие вспоминают пирамиду. Третьи утверждают: зря все это – ни с чем нельзя сравнить их.

***

   Кижи! Величественная двадцатидвухглавая Преображенская церковь, построенная в 1714 году, тридцатиметровая колокольня и Покровская десятиглавая церковь – всё это поднято над почти пустынным островом, над стальными водами Онеги. Трудно поверить, что существуют они на самом деде. Может, дунет сильный ветер и всё разнесёт на кусочки? Куда ему, ветру! Ни метели, ни бураны северные, ни ливни, ни "шторма" онежские не справились с Кижами. Стоят себе целехоньки вот уже почти триста лет.
   Сложена в народе легенда о строителе этой церкви: "Закончив свой труд, он бросил топор в Онежское озеро со словами: "Церковь эту построил мастер Нестор. Не было, нет и не будет такой".
   Мастер Нестор! А был ли он? Как он выглядел? На кого был похож? В далёкой северной глуши два с лишним века назад тонко понимал он красоту, знал сокровенные тайны пахучего, свежесрубленного дерева, умел создавать неповторимое (действительно неповторимое) деревянное кружево. И ещё труднее поверить, что топор, который бросил Нестор в воды Онеги, был единственным инструментом древних мастеров. Ни пилы не знали они, ни дорогих тогда железных гвоздей. Все эти луковицы, сердцеобразные бочки, восьмерики, богатая резьба, чешуйки лемеха, которым покрыты бочки и главки, ажурные причелины – всё сделано топором да долотом.
   До сих пор вызывает восхищение строителей и архитекторов искусно продуманная система водослива – желобов, желобочков, скатов, – которая спасала деревянные церкви от сырости и гниения.

***

   Каждое лето приезжает в этот уголок Онежского озера множество людей, любуются Заонежьем. И не только Кижами... Можно увидеть, как седой художник останавливает свою лодку на середине озера и, что называется, на все четыре стороны пишет акварели. А молодые художники готовы сидеть перед этюдниками хоть всю ночь, благо, летние ночи на Онеге светлые, почти оранжевые. В полночь можно написать последнюю акварель, а потом отправиться в ближайшую деревню к молчаливой скуластой хозяйке пить парное молоко. В просторной горнице с маленькими оконцами его можно выпить много. Хозяйка едва заметно улыбается и ставит на стол все новые глиняные крынки и горлачи. А утром хорошо взять у рыбаков лодку-кижанку и отправиться куда-нибудь по Онеге. Кижанка – странная лодка: нельзя понять, где у неё нос, а где корма. Знатоки говорят, что такие лодки есть ещё только в Полинезии. Приятно вообразить себя вдруг древним человеком, плыть, пока хватит сил, несмотря на сильный торох (рябь), и, как стихи, повторять названия карельских деревень, поселков, местечек: Онежаны, Кургеницы, Подъельники, Липовицы, Поле-Церковь, Медгора, Водлозеро, Усть-Яндома, Солма, Волкостров...
   До Волкострова от Кижей можно доплыть на лодке. На вёслах час, не больше. И ещё одна карельская церквушка разрешит полюбоваться на себя. Всё те же главки-луковицы, те же северные кресты неправильных пропорций. Но даже не посвященный в тайны деревянного зодчества человек понимает, что эти часовни и церквушки, часовенки и церкви неповторимо разные.
   Церковь Петра и Павла на острове Волк стоит не у самой воды. Может быть, отступили от правила мастера, а может, за много лет обмелело озеро. Скорее всего обмелело. Уж слишком непривычно видеть северную церковь на "сухом месте".
    Церковь Петра и Павла опоясана широкими резными галереями-гульбищами. Нарядные девушки в расшитых одеждах приходили сюда на праздник повеселиться, встретиться с дружками. Вот тебе и церковь! Кстати, и в самой Преображенской церкви богослужения были только по праздникам, а в остальное время в просторной трапезной галерее созывались сходы, принимались гости, заседал суд.

***

   Трудно сказать, чем больше всего привлекает Карелия! Четверо суток на острове живет художник. С собой у него только мольберт и краски, да ещё удочки. И обо всем забывает он, когда солнце начинает медленно ползти к горизонту и, скрываясь, оставляет за собой почти на всю ночь жёлтые и оранжевые хвосты. А у тебя под рукой холст, краски.
   Наверное, художники любят Карелию за её поздние закаты, ранние рассветы, за неоглядные дали, за какую-то особенную северную синь. В ясную летнюю погоду этот цвет везде. Им переполнены озера, залито небо. Он все время меняется – светлеет и чуть розовеет на закате, темнеет и отливает сталью перед дождём. Но цвет этот здешний, северный, карельский.
   И в этот простор вписаны, врублены топором резные наличники крестьянских домов, тесовые звонницы часовен, резные луковицы Кижского погоста.
   Каждый человек, покидая Карелию, знает, что ещё вернется сюда.


КРАТКИЙ СЛОВАРИК

Бочка – двускатная крыша сердцевидной формы.
Восьмерик – восьмигранная часть церковного здания.
Гульбище – галерея, опоясывающая здание снаружи с нескольких сторон.
Звонница – помещение в церкви или отдельная пристройка, где подвешивались колокола.
Лемех – тонкие резные дощечки с зубчатыми краями. Лемехом, как черепицей, покрывали крыши.
Наличник – резная фигурная планка. Обычно она украшает двери или окна.
Погост – так называли церковь вместе с кладбищем и прилегающими постройками. Погост обычно обносился оградой.
Причелина – это тоже украшение. Резную доску прибивали по краю крыши с торца здания.