Ян Фэй-линь. Как мы ловили черта

   Мой дедушка живет в деревне Лянтоугоу, в горах. Он давно просил, чтобы мы приехали к нему на лето, но папа с мамой так заняты, что все откладывали поездку. А в этом году они решили послать меня одного. Я, конечно, очень обрадовался: поеду в поезде сам, один.
   В купе сидели двое военных, пожилая женщина и я. Только поезд отошел от перрона, как соседка заохала:
   – И куда это годится! Разрешают маленьким без взрослых в поезде ездить!
   – А я вовсе и не маленький, – возразил я. – В пятом классе учусь!
   – В пятом-то в пятом, а вот придут черти да унесут – будешь знать!
   – Зачем вы мальчика пугаете? – вмешался один военный. – Он уже большой, пора к самостоятельности привыкать, да и чертей на свете нет, это выдумка, суеверие.
   – А я знаю, что черти – суеверие, – бодро проговорил я, хотя в душе, чего греха таить, немного сомневался.
   – Не знаете, так не говорите, – спокойно возразила женщина.– У нас в Лянтоугоу, в старом доме, откуда Бао Ли-гэн в город уехал, завелись черти и привидения, – каждую ночь на ткацком станке работают и цепями стучат. Не иначе дух помещика за своим добром приходит!
   "Лянтоугоу! – подумал я. – Вот тебе и на!"
   Военные рассмеялись.
   – Да мы помещиков так шугнули, что от них и духа не осталось!
   Женщина сжала губы и больше не проронила ни слова.
   На станции меня встретил дедушка, я его давно не видел, и он показался мне совсем стареньким.
   – Приехал, наконец, – дедушка прижался щекой к моему лицу.
   – Здравствуйте, почтенный Сунь Эр-лао! – поклонилась моя соседка по поезду. – Вот и привезла вам внука, хотя не знала, что он ваш внук. Хороший мальчик!
   – Спасибо вам, тетушка Гуань, – сказал дедушка.
   Мы втроем зашагали к деревне, видневшейся на опушке леса у подножья горы.
   – Дедушка, а черти у вас есть? – не выдержал я.
   – Что, что? – удивился он.
   – Черти, – спокойно пояснила тетя Гуань. – Это он про дом помещика.
   – Кто его знает, – хитро улыбнулся дедушка. – Я не видел, но в сказках люди встречали. Вот придем в деревню, отдохнешь, а вечером можешь послушать сказки старого Сюя, – он у нас сторожит кооперативное поле...
   В тот же день, вечером, я познакомился с соседскими ребятами – Чжао Му, Чжу Эром, Май Линем. Они показали мне родник под горой, лисью нору... Я, в свою очередь, рассказал о городе, о себе, о школе, где учусь, а потом спросил о "духе помещика".
   Чжао Му серьезно посмотрел на меня, затем на Мэй Линя. Тот кивнул головой, и мальчики, перебивая друг друга, поведали мне загадочную историю.
   Бывший помещичий дом давно уже передан крестьянам. В нем двадцать комнат, во всех живут люди, только одна свободна – ее собираются отремонтировать и открыть в ней читальню. Там удобные стенные шкафы, да и книги помещика сохранились, старинные, говорят, дорогие.
   Ремонт было начали, но отложили до конца полевых работ. И тут-то случилось непонятное. Однажды Чэнь Эр-фань, жившая рядом с пустой комнатой, проснулась ночью от стука цепей. Казалось, за стеной работает ручной ткацкий станок. Чэнь испугалась и побежала к соседке Юнь Сань. Та успокоила ее, проводила домой, но только собралась возвращаться к себе, как за стеной отчетливо застучало. Обе женщины чуть не умерли от страха.
   Утром все жители деревни знали о ночном происшествии. Сомнений больше не оставалось: дух помещика – кому же еще? – приходит сюда ткать людям горе, чтобы выжить тех, кто посягнул на его владения!
   Мужчины осмотрели комнату, но ничего подозрительного не обнаружили и снова заперли. А ночью странные звуки повторились.
   В этом же доме жил сторож, старик Сюй.
   Он плохо видел, поэтому дальше ворот никуда не ходил, вечерами любил рассказывать ребятам сказки и забытые предания.
   Когда стало смеркаться и наступила пора "душных часов", я с моими новыми приятелями уже сидел на скамеечке рядом с дядей Сюем и слушал его удивительные истории.
   Чжу Эр, самый младший, испуганно оглядывался и усиленно махал веером, я тоже струхнул.
   – Дедушка Сюй, – спросил вдруг Мэй Линь – это точно, что черти существуют? А наш учитель объяснял, что черти – это предрассудки!
   Мэй Линь хитро улыбнулся. Он часто ходит с отцом охотиться на леопардов, ничего не боится и ни в какие чудеса не верит.
   – Ай-я! Вот что я тебе скажу, – дедушка Сюй вынул изо рта трубку, – черти особенная штука. Да ты сам можешь посмотреть на них, если придешь ночью к этой помещичьей комнате. Там чертяки каждую ночь цепями гремят...
   Мэй Линь открыл рот, чтобы возразить, но сказать было нечего. А дедушка Сюй хитро посмотрел на нас подслеповатыми глазами, пососал мундштук своей трубки, поднялся и заковылял домой.
   Мы долго сидели молча, и, видимо, каждый про себя обдумывал слова старика. Первым очнулся Мэй Линь. Он встал, потянулся, потом резко присел на корточки, наклонился к нам и быстро-быстро зашептал...
   На следующий день с утра мы начали приготовления. Мэй достал ключ, а я, Чжао Му и Чжу Эр запаслись палками и кухонным ножом. Мэй Линь отпер замок, толкнул дверь. Мы гурьбой втиснулись за ним. В нос ударил запах нежилого помещения. Пол устилали опилки, обрезки досок, пыль. Деревянная лестница вела на чердак.
   Я огляделся. Если бы не грязь, то казалось, что хозяин вот-вот придет: на столике лежала горка писчей бумаги и забытая кисточка, стенной шкаф был полураскрыт, оттуда смотрели старинные книги в шелковых футлярах...
   – Хватит любоваться, – приказал Мэй Линь. – Приступайте к уборке.
   Прошло добрых три часа, пока комната приобрела нормальный вид, но зато мы стали похожи на настоящих чертенят.
   На обед разошлись по домам, договорившись собраться и прийти ночевать в таинственную комнату.
   ...Стемнело. Мы сидели на полу вокруг масляной лампы. От порывов легкого ветерка, залетавшего в открытое окно, маленький язычок пламени качался из стороны в сторону, а на стенах появлялись и исчезали чудовищные тени.
   "Нас только трое... – думал я. –Чжао Му с Мэй Линем сейчас уснут, ветер погасит лампу... Что тогда делать?"
   Страх вползал в меня все больше и больше. Приятели спокойно укладывались спать. Я тоже лег, но через минуту толкнул в бок Чжао Му:
   – Ты спишь?
   – Не-е-ет... – он сладко причмокнул и ровно засопел.
   – Мэй Линь! – позвал я.
   Ответа не последовало.
   Я встал, прибавил в лампе огня, однако страх не прошел.
   До рассвета оставалось несколько часов. Я решительно дунул на фитилек, положил рядом с собой спички и завернулся с головой в одеяло.
   Разбудил меня непонятный шум. Я поднял голову. "Ши-а-бам, ши-а-бам", – отчетливо раздавалось в ночной тишине. Звук шел с чердака. "Ткацкий станок!" Сердце забилось часто-часто. Лоб покрылся холодным потом.
   Я стал толкать Чжао Му в бок, но не тут-то было: он спал как убитый...
   Шум неожиданно прекратился, и я рассердился на себя: "Дурак! Ветер ставнями хлопает, а тебе ткацкие станки мерещатся!"
   Только было задремал, опять с чердака раздался звон цепей. Потом что-то загремело по лестнице. Ближе, ближе. Под столом зашелестела газета.
   Я не открывал глаз, вобрал голову в плечи и боялся шевельнуться.
   Вдруг резко хлопнул ставень и прозвучал голос Мэй Линя:
   – Эй, чего спите! Быстрей вставайте, я держу ставни, зажигайте свет!
   Я столкнул на пол Чжао Му, вскочил, но глаза открыть еще боялся... Чжао Му что-то бормотал спросонья... Лампу в конце концов зажег сам Мэй Линь.
   Мы с Чжао Му схватили палки, а Мэй стал лампой освещать углы.
   В закуточке у этажерки кто-то зашипел, по стене забегала огромная тень... и тайна раскрылась. Одичавшая кошка, припав на передние лапы, злобно урчала и не сводила глаз с лампы.
   Мэй Линь не растерялся. Он вытянул из трусиков резинку, мгновенно смастерил арканчик, кинул его, миг – и кошка попала в тугую петлю.
   Так была раскрыта тайна комнаты.
   Да, я забыл о самом главном. Это кошка гремела цепью. Она когда-то попала головой в силок, оборвала цепь, но снять с шеи не могла, так и бегала, гремя несколькими звеньями. Жилье кошка устроила на чердаке. Днем она спала, а ночью бегала и гремела.
   "Дух помещика"!

Рисунки В. Голявкина.