Поймет ли русская ворона английскую?

   Отвечаем сразу: поймет! Если бы животные говорили на каких-либо языках, как говорят люди, то, наверное, английская ворона не могла бы понять русскую, потому что слова в языке английской вороны были бы другими, чем в языке русской. Но у животных не слова, а крики призыва, страха, боли, крики, дающие знать о пище, о приближении врага. У людей, кроме слов, тоже есть такие сигналы: плач, смех, вздох, возглас испуга, удивления, гнева.
   Для примера разберем такой случай. Ты не знаешь норвежского языка и, если встретишься с норвежским школьником, не поймешь, что он говорит. Но вот норвежский школьник посмотрел на котенка, играющего бумажкой, и засмеялся. Тут ты поймешь, потому что смех не слова. Все люди смеются, когда смешно,– и русские, и норвежцы, и негры, и китайцы.
   Теперь представь, что этот мальчик попрощался с тобой и ушел. Он уже завернул за угол, и вдруг ты услышал его отчаянный крик. Ты что сделаешь?
   Кинешься со всех ног на помощь, так как ты понял, что с твоим норвежским другом случилась какая-то беда. Но как же ты понял это? Ведь ты не знаешь норвежского языка! Да, не знаешь. Но мальчик кричал не по-норвежски. Крик боли или страха у всех людей одинаков и всем понятен.
   У птиц и зверей нет слов, а есть только крики-сигналы.
   Вот почему, если стая английских ворон услышит испуганный крик французской, или русской, или еще какой-нибудь вороны, вся стая в тревоге снимется с места и улетит. Испуганный крик вороны даже мы, люди, поймем, хотя мы не знаем "вороньего языка".
   Французские ученые сделали такой опыт: они записали крики вороны в то время, как ее запихивали в мешок. А потом эту запись повторяли через динамик в местах ночевок ворон. И неизменно у ворон даже ночью начинался переполох. Они всей стаей улетали.