Об Александре Федоровиче Гедике (1877–1957)

   Многим из ребят, обучающимся музыке, имя композитора Александра Федоровича Гедике становится знакомым с самых ранних лет. Кто из начинающих музыкантов не играл в детстве его "Заиньку", а позже "Тарантеллу"?
   ...Когда входишь в Большой зал Московской консерватории, прежде всего обращаешь внимание на величественный инструмент, занимающий почти всю эстраду.
   Помню день, – он надолго остался у меня в памяти, – когда этот инструмент заговорил. Полились звуки необычайной красоты, то задумчиво нежные, то мощные и торжественные, они заполняли собою все уголки зала.
   Исполнитель на органе носил странную фамилию, состоящую из трех слогов: Ге-ди-ке.
   Как я узнал, это был профессор Московской консерватории, известный композитор, органист и пианист.
   Органные концерты Гедике давал часто. Играл он больше всего любимого им Баха.
   "Музыка его, – говорил Гедике, – вечно юная, свежая и новая, полная жизни и огня, радостная и глубокая, созерцательная и возвышенная, пленяет нас с такой силой, как будто Бах и сейчас живет среди нас, молодой, полный сил и любви к жизни".
   На концертах Гедике всегда было много народа. После окончания артисту долго аплодировали, посылали трогательные записки, благодарили за доставленное удовольствие.
   Мне посчастливилось на протяжении двадцати пяти лет часто видеться с этим замечательным человеком. Сначала я у него учился, а затем преподавал в той же Московской консерватории.
   Александр Федорович был очень разносторонний музыкант.
   Прежде всего он много сочинял. Им написано несколько опер, особенно следует отметить оперу "У перевоза", рассказывающую о пугачевском восстании.
   Он создал три симфонии, огромное количество пьес для рояля и других инструментов, много песен и романсов, а также произведения для различных ансамблей.
   Особую известность приобрели обработки Гедике русских народных песен для голоса, скрипки, виолончели и фортепиано.
   В 1900 году, на международном конкурсе имени Антона Рубинштейна, Гедике получил первую премию за сочиненный им концерт для фортепиано и сонату для скрипки.
   В Московской консерватории Гедике учил играть на рояле, органе и совместной игре на разных инструментах. Класс этот называется классом камерного ансамбля. Для того чтобы руководить таким классом, нужно знать основные приемы игры на многих инструментах и, кроме того, умело объединять их вместе. Работа такого педагога похожа на работу дирижера в оркестре.
   Александр Федорович Гедике был неутомимый труженик. Помня завет великого композитора П. И. Чайковского – "работать нужно всегда!", – Гедике сочинял, занимался на органе, рояле ежедневно. Не ждал "подходящего настроения".
   Он очень много успевал сделать за день.
   У Александра Федоровича был определенный режим дня, которого он неукоснительно придерживался всю жизнь. Он вставал всегда в 6 утра, а ложился спать в 9–10 часов вечера.
   С утра Гедике шел в Консерваторию заниматься на органе, а затем с учениками. Не было случая, чтобы он когда-либо пропустил занятия или опоздал. По нему можно было проверять часы.
   Кому не была знакома высокая фигура человека с седеющей бородкой, шедшего ранним утром неторопливой походкой, с палкой в руке, по улице Герцена в свой родной дом – любимую Консерваторию?! Его знали не только люди, его хорошо знали птицы.
   С кормления птиц и животных у Гедике начинался рабочий день. Он, можно сказать, "знал в лицо" каждого воробья, обитавшего на улице Герцена, а воробьи знали его. Стоило ему только показаться на улице, как воробьи тотчас слетались ему навстречу, кружились над головой. Он вынимал из кармана заранее приготовленный мешочек с хлебными крошками и разбрасывал их во все стороны. Усаживаясь на скамейку в консерваторском садике, Александр Федорович ласковым взором рассматривал своих пернатых друзей.
   – Смотри, – обращался ко мне Гедике, – видишь, вон тот с подбитой ногой? Его озорники-мальчишки подбили. Шустрый такой, всегда отнимает хлеб у других...
   Дома у Гедике было огромное количество кошек и собака шпиц, которую хозяин звал Шарко или Шарик, а в минуты особого расположения – Шаркушка.
   Со своими любимцами он разговаривал, как с людьми. Помню один забавный случай.
   Пришел я по какому-то делу к Александру Федоровичу. Он отворяет дверь, а сзади бежит собака и лает на меня.
   – Шарко, Шарко, перестань!
   Шарко не унимается.
   – Шарко, перестань, ведь это же Мильман пришел!
   Этот довод также не успокоил четвероногого "хозяина".
   – Шарко! Неудобно, ведь Мильман доцент!
   Исчерпав все убеждения и не добившись успеха, Александр Федорович увел собаку в другую комнату.
   Занимался Гедике с учениками с большим воодушевлением. Он подпевал, насвистывал, ходил по классу, нервно теребя цепочку от карманных часов, дирижировал. Иногда покрикивал, пробуждая вялых от "спячки". Если студенты во время занятий разговаривали, шумели, Александр Федорович их одергивал: "Не балуй!" Звук "л" он не произносил, и получалось "не ба-уй!".
   Гедике хотел казаться строгим, сердитым, но у него это не получалось. Необыкновенная мягкость, доброта сказывались во всем.
   Не было случая, чтобы Александр Федорович кому-либо из учеников сказал резкость. Он только угрожал, предупреждал: "Смотри, я рассержусь!" Но это никого не пугало: во время сказанной угрозы на ученика смотрели те же добрые глаза...
   После работы Гедике прогуливался по садику около Консерватории. Завидев ребят, подзывал их и деланно сердитым голосом бурчал: "Давай руку!" В протянутую руку совал конфету.
   Любовь к природе приучила Александра Федоровича к большой наблюдательности. Он зорко подмечал малейшие изменения в окружающем его мире. Каждая набухшая весною почка приводила его в восторг.
   Когда Гедике сочинял музыку для детей, он как бы перевоплощался в мальчика или девочку, старался в своем воображении жить их интересами. Вот почему дети с такой охотой играют пьесы "дедушки Гедике".