Элинор Фарджон. Надо же кому-то это сделать
Жил некогда в графстве Сассекс чудесный рыцарь – другого такого не было, может статься, в целом свете. Он был из рода рыцарей, как иные бывают из рода пахарей или из рода дурней. И если о том говорят: "Он пахарь от роду", а об этом: "Он от роду дурень", то о моем герое сказали бы только: "Он прирожденный рыцарь".
Звали его сэр Джон-Мечтатель, ибо всю жизнь мечтал он о величайшем подвиге, равного которому не было бы во всем рыцарском мире. Целыми днями начищал он свой щит, говоря, что не станет и думать о подвиге, пока щит его не заблестит как должно.
Однажды майским утром отправился сэр Джон посмотреть на белый свет, а чтобы лучше его разглядеть, пошел он по самому верху каменной стены. Шел он по стене и шел да глядел в небо на солнце, пока в глазах у него не поплыл туман. И услышал он сквозь этот туман тонкий свист – так свистят дрозды по весне. Вдруг свист оборвался, и чей-то спокойный голос сказал:
– Осторожно, сэр, как бы вам не упасть...
Не успел он это сказать, как сэр Джон споткнулся, опрокинул ведро с известкой, что стояло на стене, и упал бы, если б чья-то рука не схватила его за лодыжку. Тут он увидел, что за ногу его держит паренек, сидящий на стене. Волосы у паренька были рыжие, а глаза голубые.
Ведро, упав на землю, вспугнуло черного поросенка с хвостиком штопором, что мирно купался в луже, и хорошенькую курочку сассекской породы, которая что-то искала в пыли.
Сэр Джон выпрямился и, улыбнувшись, сказал пареньку:
– Прости, я тебе помешал.
– Нисколько, сэр, – отвечал тот.
– Что это ты делаешь? – спросил сэр Джон.
– С вашего позволения, держу вас за ногу, сэр.
– А до того что ты делал?
– Чинил стену, сэр.
– Как тебя зовут? – спросил сэр Джон.
– Дик Доветт, – отвечал паренек.
– Чем ты занимаешься?
– Чищу курятники и свинарники, сэр.
– Хорошая работа, – сказал сэр Джон.
– Надо же кому-то ее делать, – отвечал Дик и снова засвистал.
– Ты счастлив, – сказал сэр Джон.
– Как солнышко в небе, – отвечал паренек.
– Не поменяться ли мне с тобою местами? – произнес сэр Джон.
– Со мной? – сказал Дик. – Зачем это, сэр?
Но рыцарь уже повернулся и пошел своей дорогой.
Вскоре он дошел до конца стены, и пока он раздумывал, остаться ли на ней или спрыгнуть на землю, на лугу послышался звон колокола. На звон со всех сторон сбежались люди. Вперед выступил городской глашатай. Правой рукой он бил в колокол, а левой держал за руку заплаканную девочку в простеньком синем платьице, высокую и крепкую для своих лет, с черной густой косой и карими глазами, которые она то и дело утирала передником.
Глашатай подтолкнул девочку вперед, чтобы всем было ее хорошо видно, трижды ударил в колокол и закричал:
– Слушайте! Слушайте! Слушайте! Это Одри из Частокольников! Она потеряла свой мяч. Тому, кто найдет его, она отдаст все, чем владеет.
– А чем она владеет? – закричали все в один голос.
– Самой собой и платьицем, которое на ней.
– А какой у нее мяч?
Глашатай ударил в колокол и спросил у Одри:
– Какой у тебя мяч?
Одри утерла глаза передником и сказала:
– Мяч у меня с одной стороны синий, а с другой зеленый. И на нем картинки – цветы и звезды, феи и дети, прекрасные, как в жизни. Мне его подарила бабушка, когда я еще в колыбели лежала.
Люди спросили:
– А где она его потеряла?
Глашатай ударил в колокол и спросил у Одри:
– Где ты его потеряла?
Одри ответила:
– Я играла с ним в Частокольниках, а ветер подхватил его и понес. Я не видела, где он упал. Может, он пролетел миль сто, а может, двести.
Люди спросили:
– Когда она потеряла свой мяч?
Глашатай ударил в колокол и спросил:
– Когда ты потеряла свой мяч?
Одри ответила:
– В прошлом году.
– Как? – вскричал сэр Джон со стены. – И с тех пор ты плачешь?
– Ах, нет, сэр, – ответила Одри. – Я о нем забыла и думать, вспомнила лишь неделю назад, потому что семь ночей кряду мне снилось, что он упал в реку Муррей.
– Что это за река? – спросил сэр Джон.
– Не знаю, сэр. Но во сне мне пригрезилось, что это самая большая река в графстве Сассекс, и опасностей там хоть отбавляй.
И тогда сэр Джон вскричал, да так громко, что его услышали все:
– Ступайте домой, добрые люди. Этот подвиг я беру на себя.
Когда на лугу никого не осталось, Одри из Частокольников взглянула ласково на сэра Джона и сказала:
– Сэр, если позволите, я пойду с вами к реке Муррей и разделю все опасности.
Она сказала это так просто и так твердо, что сэр Джон подал ей руку и произнес:
– Идем, милая девочка.
Сэр Джон пошел назад по стене, не глядя ни вправо, ни влево, а на одно только ясное небушко. Вдруг он почувствовал, как две слабые руки ухватили его сзади за плечо, а одна сильная – за лодыжку, и, взглянув назад, а затем вперед, увидел, что Одри и Дик крепко держат его, чтоб он не упал со стены, а ведро с известкой снова лежит на земле.
– Что с вами, дети? – спросил Рыцарь.
– А что это с вами, сэр? – ответил Дик.
Ибо щеки у сэра Джона были мокры от слез.
– Отчего вы плачете, сэр?
– Оттого, что глядел на солнце, Дик.
– Что же вы там увидели, сэр?
– Я увидел опасность и себя, идущего ей навстречу.
В глазах у Дика мелькнула тревога, и он спросил:
– С вашего позволения, сэр, можно мне пойти с вами?
Рыцарь просветлел и, положив руку на голову Дика, произнес:
– Ты тоже мечтаешь об опасности, Дик?
– Вовсе нет, сэр, – отвечал Дик.
– Зачем же ты хочешь идти со мной?
Дик покраснел, откашлялся и сказал:
– Чтобы ловить вас за ногу, сэр.
– И только? – удивился сэр Джон.
– Да, с вашего позволения, сэр. Стену чинить я кончил, а к вечеру мы ведь вернемся? Мне еще надо покормить свиней и запереть кур в курятник на ночь.
– Не знаю, когда мы вернемся, – сказал сэр Джон. – Может быть, никогда.
– Как угодно, сэр, – отвечал Дик. – Осторожно, не упадите!
– Пойдемте, дети, – сказал сэр Джон.
Он пошел по стене дальше и тут-то Дик увидел Одри, которая стояла у Рыцаря за спиной.
– Он упадет? – спросила Одри.
– Нет, если я буду рядом, – отвечал Дик.
Дик подобрал ведро и пошел за сэром Джоном, а Одри пошла за Диком, а черный поросенок по имени Поль и курочка сассекской породы по имени Эмили побежали за ними. Потом стена кончилась, Рыцарь, Дик и Одри спрыгнули с нее на землю.
***
Солнце лениво сияло в сине-белом небе, но наши друзья быстро шли вперед по дороге, а курочка и поросенок спешили за ними. Вскоре показалась деревенька Чилтингтон, самая красивая в Англии, впрочем, так называют каждую вторую деревеньку на западе графства Сассекс. Несмотря на всю свою красоту, деревенька напоминала скрипку без струн, ибо в ней не было ни души.
– Странно, – сказал сэр Джон, останавливаясь. – Когда-то в этой глухой и слепой деревушке жизнь била ключом.
– Это было совсем недавно, сэр, – заметил Дик. – Вон в саду еще лежат мотыга и грабли, а кто-то просыпал горох второпях.
В эту минуту за домом послышался тихий стон.
– У кого-то беда, – сказала Одри.
– Пойду посмотрю, – сказал Дик.
За домом они увидели старика, который рубил огромным ножом салат. Салат на грядке рос в виде букв, а из букв складывалось имя "БАРБИ".
Старик рубил и плакал.
– Ты хочешь срезать весь салат, дедушка? – спросил Дик.
– Да, мальчик.
– Тебе столько не съесть, – оказал Дик, вынимая из кармана ножик.
– Я так люблю салат, – сказала Одри.
– Бери на здоровье, красавица. Мне он больше не нужен.
– Спасибо, дедушка, – сказал Дик. – Мы возьмем немного на ужин. – И он сунул пучок салата в ведро.
А Одри спросила старика:
– Почему ты плачешь?
– Из-за нее,– сказал старик и указал на имя на грядке. – Не нужен мне салат, раз ее больше нет.
– Какое горе! – сказала Одри.
– Говорят, на небе хорошо, – сказал Дик.
– Добро бы на небе, – сказал старик, – а то ведь где-то посередке.
– Как это? – спросил Дик.
– Да на ветряке, – ответил старик. – А ветра все нет да нет. Вся деревня туда сбежалась, дуют и дуют, да все без толку.
– Мы пришли вовремя, – сказал сэр Джон. – Дик, тут нужно потрудиться.
Он опустился на землю и принялся начищать свой щит.
– Я готов, сэр, – оказал Дик.
Но Рыцарь погрузился в раздумья о предстоящем подвиге и не слышал его.
Дик и Одри побежали за околицу и увидали ветряную мельницу, вокруг которой собрался народ. Стар и млад дули изо всех сил, но крылья мельницы не двигались. На самом верху верхнего крыла стояла маленькая девочка, к груди она прижимала рыжего котенка.
– Ах, Дик! – вскричала Одри и всплеснула руками.
– Не ходи за мной, – сказал Дик и бросился к мельнице. Но Одри поспешила за ним. Они взбежали по лестнице. На последней ступеньке Одри схватила Дика за рукав и снова сказала:
– Ах, Дик!
– Надо же кому-то это сделать, – сказал Дик. – Пугаться тут нечего, девочка.
Ибо она побелела как полотно, что расстилают на траве под солнцем.
Дик выбрался на крыло и осторожно пополз по нему. Одри следила за ним ни жива ни мертва. И он вернулся – вернулся с девочкой и котенком в руках!
– Ах, Барби, – сказала Одри девочке. – Как это тебя туда занесло?
– Я хотела посмотреть, – сказала Барби.
– И увидала? – спросил Дик.
– Да, – отвечала Барби. – Увидала реку Муррей.
– Туда-то мы и идем, – сказала Одри, просветлев.
– Тогда и я с вами, – оказала Барби. – И Руфус тоже.
Сэр Джон, который как раз подошел в этот миг, держа в руках ярко начищенный щит, посмотрел внимательно на Барби и спросил:
– Так ты знаешь дорогу к реке Муррей?
– Знаю, – оказала Барби, – но только до Круглого дома. Я до него дошла, а потом мне пришлось возвращаться к чаю.
– Дик, – сказал Рыцарь. – Само небо нам помогает. Идемте, дети.
Барби поцеловала на прощание дедушку, и они отправились в путь: впереди сэр Джон, за ним Дик и Одри, за ними Барби, а за нею поросенок Поль, курочка Эмили и котенок Руфус.
– Какой у него блестящий щит! – сказала Барби.
– Да, – сказал Дик, – сверкает, словно новенький шиллинг. Во всем Сассексе другого такого не найдешь!
Он взглянул на Одри, а она взглянула на Рыцаря и сказала:
– Да, не найдешь.
Барби повела их через поляну, над которой струился золотой солнечный дождь. Перейдя дорогу, они оказались в сумрачном и прохладном лесу. Тут они пошли медленнее и заговорили тише. Вскоре они услышали крик совы: "У-ху! У-ху!" Крик доносился из небольшого круглого дома. Дом был каменный, а в стене были прорублены дверь и крошечное окошко, забранное решеткой. Барби остановилась.
– Куда теперь, я не знаю, – сказала она. – Это Круглый дом, а дальше я никогда не была.
– Может, сова знает, – сказала Одри. – Совы очень мудрые.
И закричала:
– Совушка-сова! Скажи нам, как пройти к реке Муррей?
Но сова только насмешливо заухала в ответ.
– Зайдем посмотрим на нее, – предложила Барби.
Дик подергал дверь.
– Заперто, – сказал он.
Они пошли дальше по дороге и вскоре услышали крик "Эй, тя-нем! По-тя-нем!", прерываемый приглушенным плачем. Крик шел из-за овина на опушке темного леса.
– Взгляните, дети, – сказал сэр Джон, – как все смешано в жизни, свет и тени, радости и печали... Пойдем к этим людям.
– Пожалуй, сэр, – сказал Дик. – Надо узнать, что там у них стряслось.
Плач перешел в громкое рыдание.
– Ах, поспешим! – сказала Одри.
Они поспешили и на огороде, что лежал за овином, увидали пожилого пахаря и трех работников – все они дергали редиску.
Увидав незнакомцев, они остановились, отирая пот красными клетчатыми платками.
– Я помогу вам, – предложил Дик.
– Что ж, помоги, молодой человек, – отвечал Пахарь.
– Ну и угощение у нас будет, – сказал Дик, принимаясь дергать редиску обеими руками.
– Редиска – вещь вкусная, – заметила Одри.
– Возьми сколько хочешь, голубушка. Мне она все одно в горло не пойдет.
– Мы тебе очень признательны, Пахарь, – сказал Дик. – Редиска очень хороша с салатом.
И он положил три крепкие редиски в ведро.
– А почему ты горюешь? – спросила Одри.
– Потому что не видать мне больше моей доченьки Кристи. Глаза бы мои не глядели на эту редиску, ведь она ее сажала.
– Какое горе! – проговорила Одри и отвернулась.
Дик переступил с ноги на ногу и спросил:
– Когда же это случилось, Пахарь?
– Час назад, – отвечал тот. – И виноват я один. Она все просилась на реку Муррей, а я ее не пускал, боялся, что простынет. Взял да и запер ее в Круглом доме, а ключ привязал к ручке ведра. Да начисто забыл об этом, когда пошел за водой. А ведро, как назло, возьми да и соскочи в колодец. Там оно сейчас и плавает, можете сами убедиться.
И он откинул крышку колодца: там, далеко внизу, плавало вверх дном ведро.
Сэр Джон внимательно выслушал Пахаря, и глаза у него засверкали.
– Дик, – сказал он, – вот подвиг, о котором я мечтал.
– Воистину, сэр, – отвечал Дик. – Придется достать из колодца ключ, ибо дверь в тот дом не сломаешь.
Но сэр Джон его не слышал: он изо всех сил начищал свой щит.
Дик взялся за веревку и подергал ее. Убедившись, что веревка крепкая, он привязал ее к пряжке своего кожаного пояса.
– Ах, Дик! – вскричала Одри.
– Надо же кому-то это сделать, – сказал Дик. – Пугаться тут нечего, Одри.
Ибо она побелела, как молоко, когда с него снимут сливки.
Он махнул работникам рукой, ухватился за веревку, и они осторожно спустили его в колодец, а Одри закрыла глаза и сосчитала до ста пятидесяти. Когда она открыла глаза, Дик уже вылезал из колодца.
– А теперь выпустим девочку, – сказал он, и они побежали к Круглому дому, где ухала сова.
– Совушка! – крикнула Одри. – Мы пришли тебя выпустить, если только ты скажешь нам, как пройти к реке Муррей.
Тут в окошке, забранном решеткой, показалось задорное личико.
– У-ху! У-ху! – послышалось в ответ. – Я не скажу и не выйду, если не пообещаете взять меня и Майка с собой.
– Что ж, – сказал Дик и повернул ключ в двери. Кристи выбежала из дома, а за ней выбежал мохнатый терьер, худой и веселый, с преданными глазами.
Пахарь схватил Кристи на руки и принялся целовать, а она прижалась к нему со словами:
– Прощай, отец. Я иду с этими людьми и животными искать реку Муррей.
– Ну, хорошо, хорошо, – согласился Пахарь. – Только возвращайся домой засветло.
– Это я вам обещаю, сэр, – сказала Одри.
Тут к ним подошел сэр Джон, держа в руках свой сверкающий щит и, взглянув на Кристи, спросил:
– Это ты, милое дитя, можешь провести нас к реке Муррей?
– Да,– отвечала Кристи, – но только до сада в лесу. Дальше я никогда не ходила.
– Дик, – сказал Рыцарь, – нам помогают волшебные силы. Пойдемте, дети.
И он зашагал вперед, а Кристи и Барби поспешили за ним, а за ними пошли Дик и Одри, а поросенок Поль, курочка Эмили, котенок Руфус и терьер Майк побежали за ними следом.
– Как ты хорошо кричишь совиным голосом! – сказала Барби, глядя на Кристи.
– Да, – согласилась Кристи и посмотрела
на Барби, а потом на Одри. – А какой у вашего отца щит красивый!
– Он им не отец,– ответил Дик,– но щит у него и вправду блестит, словно полная луна. Другого такого во всей Англии не найдешь.
И он посмотрел на Одри, а она взглянула с грустью на Рыцаря, а потом опустила глаза и прошептала:
– Да, не найдешь.
***
Солнце уже стало заглядывать за край тучки, когда они свернули на лесную тропинку. В конце ее виднелась старая калитка, а за ней – сад. Это и был сад в самой гуще леса, прекрасный, как сон. Вдруг из-за деревьев послышались громкие рыдания, прерываемые взрывами шутихи.
– Взгляните, дети, – сказал сэр Джон, – как быстротечны земные радости. Что может быть прекраснее этого сада? Но горе настигло и того, кто здесь обитает. Давайте узнаем, что с ним случилось.
Они обошли клумбу с цветами и увидали крошечного мальчика с темными, как вишни, глазами, из которых по загорелым щекам градом катились крупные слезы. Он сидел у маленькой грядки, на которой росло всего понемногу: чеснок и цветной горошек, люпин и картошка, бобы и маргаритки и много еще чего. А по краям рос зеленый лук. Мальчик швырял в него шутихи, и они с треском взрывались.
– Хочешь вырвать весь лук, сынок? – спросил Дик.
– Да-а-а! – заревел мальчик в ответ.
– У тебя от него живот разболится, – сказал Дик, принимаясь дергать лук.
– А я его есть не бу-у-ду!
– Как, ты не любишь лук? – спросила Одри. – Я так очень люблю.
– Вот ты и ешь, – сказал мальчик.
– Спасибо, сынок, – сказал Дик. – Мы с радостью возьмем немного. Нам как раз не хватало лука для салата.
И с этими словами он сунул пучок лука в ведро.
– А зачем ты его взрывал? – спросила ласково Одри, посадив мальчика к себе на колени и утирая его грязные щеки.
– Потому что его сажала она! – крикнул мальчик и махнул рукой в конец сада. – А она не пускает меня к ручью без взрослых!
Тут он взглянул на Дика, на Одри, соскочил на землю и с воплем помчался в конец сада.
– Сильвия, взрослые пришли! Теперь ты меня пустишь?
Все поспешили за ним. На доске, перекинутой через ручей в конце сада, они увидели маленькую фею. Впрочем, была ли это фея или просто прелестная девочка, трудно сказать. Ибо глаза у нее были веселые и лукавые, словно у феи, а улыбка дерзкая и задорная, как у ребенка.
Увидев наших друзей, она сказала:
– Да, Вилф, с ними я тебя отпущу, если они пойдут.
– Конечно, пойдем, – сказала Одри, захлопав в ладоши.
– На пути вас ждет великое множество всяких опасностей, – сказала Сильвия. – Пороги и водовороты, заросли, что подступают к ручью с обеих сторон, так что идти приходится по воде, затонувшие корабли, киты и аллигаторы, морские змеи, сирены и комары. Вы утонете, вас искусают, разорвут на части, съедят, околдуют, если только...
– Если только что? – закричали все хором.
– Если только вам на помощь не приду я, – сказала Сильвия.
Но они уже разулись и связав шнурками ботинки повесили их себе на шею.
– Кто испугался? – крикнул Дик.
– Только не я! – крикнули в ответ Одри, Барби, Кристи и Вилф.
Поль сказал: "Хрю!", Эмили сказала: "Ку-дах-тах-тах!", Руфус сказал: "Мяу!", а Майк сказал: "Гав!"
– Тогда за мной! – воскликнула фея Сильвия и спрыгнула в ручей, который тек меж крутых берегов, так густо поросших ольхой и орешником, что из сада его совсем не было видно. А за ней в воду спрыгнул Вилф, за Вилфом – Барби, прижимая к груди Руфуса, за Барби – Кристи, держа за ошейник Майка, за Кристи – Одри, подхватив на руки Эмили, а за Одри – Дик, сунув под мышку Поля.
Солнце, словно золотой корабль, застыло среди синего неба с белыми барашками, когда, исцарапанные и вымокшие, они дошли до того места, где ручей выбегал на простор.
Кристи потеряла ленту, Барби разодрала до крови коленку, у Вилфа на голове была шишка, у Одри коса совсем растрепалась, и в волосах запутался репейник, а у Дика рубашка порвалась снизу доверху. Одна только Сильвия вышла из воды невредимой.
На берегу они увидели сэра Джона, который сидел под дубом и начищал до блеска свой щит. Он прошел вдоль ручья берегом и теперь поджидал остальных.
– Ну, дети, – сказал он, – никто из нас не погиб?
– Ни одна душа, сэр, – ответил Дик.
– А все благодаря Дику, – сказала Сильвия. – Такого храбреца я в жизни не видала. Он все опасности преодолел и всем был защитой.
– А все благодаря Сильвии, – сказал Дик. – Она самая добрая из фей, которые охраняли когда-либо бедных смертных. Она нас от всех бед спасла. Хоть матушке, конечно, придется латать мою рубашку.
– Сирены стащили мою ленту! – похвасталась Кристи.
– Драконы искусали мою ногу! – сказала с гордостью Барби.
– Великаны набили мне шишку! – пожаловался Вилф.
– Ведьмы дергали меня за косу! – сообщила Одри.
– А Эмили снесла яичко, – сказала Сильвия. – А Дик всех спас и яичко тоже.
– Крутое яйцо хорошо для салата, – сказал Дик. – Разрезать на дольки и пустить, словно белые с золотом лодки, на зеленую гладь моря... Знать бы только, как его сварить.
– Сварить? – повторила Сильвия и, прищурившись, посмотрела себе под ноги.
Тут и они увидали костер, на котором бурлила в ведерке вода. Почему-то раньше они его не заметили. Дик подошел и опустил в ведерко яйцо.
– Какой у вашего дедушки щит прекрасный! – сказала Сильвия.
Малыши засмеялись, а Дик ответил:
– У него нет ни детей, ни внуков, но щит у него прекрасен, как его мечты. Другого такого не найдешь в целом свете!
И он улыбнулся Одри. Но она только с грустью взглянула на Рыцаря, а потом на Дика и кивнула головой.
***
Солнце зашло за тучку и выглянуло снова.
– Салат готов, – сказала Одри.
Из листьев салата она сделала блюдо и выстлала его свежевымытым луком, а сверху уложила разрезанные пополам бело-красные редиски и золотые с белым яичные дольки, похожие на лодки на зеленом море.
Но сэр Джон ее не слышал.
– Сердце мое взыграло в предчувствии подвига,– сказал он.
И, взяв Одри за руку, продолжал:
– Милое дитя, я иду на подвиг, о котором так долго мечтал. Я дал тебе слово и не вернусь, пока не найду реку Муррей, а в ней – твой мяч.
Одри взглянула ему в глаза и отвечала:
– Я тоже дала тебе слово и пойду за тобой.
И она побелела, как розы, что вянут в саду.
Но сэр Джон покачал головой.
– Я должен идти своей дорогой один, – сказал он.
И, повернувшись к Дику, добавил:
– Присмотри тут за Одри, пока меня не будет.
– Постараюсь, сэр, – сказал Дик Доветт.
– Я бы остался и помог тебе, – сказал сэр Джон-Мечтатель, но щит мой наконец сверкает как должно, и я хочу исполнить данное мной слово.
Одри опустила голову и прошептала, что мяч ей теперь совсем не нужен.
– И все же, – сказал сэр Джон, – я должен найти его.
И он поднялся.
– Что ж, – сказала Сильвия, – этот ручеек впадает в реку Муррей.
И она указала на ручей, из которого все они только что вылезли.
Дик спросил, не поест ли сэр Джон на дорогу салата. Но Рыцарь отказался. Пожав Дику руку и расцеловавшись со всеми на прощание, он повернул в лес и скоро скрылся из виду, только его щит сверкнул в лучах заходящего солнца.
Кристи поглядела ему вслед и тихонько шепнула Барби:
– Но ведь мы нашли реку Муррей и прошли ее всю.
И Барби шепнула в ответ:
– Да, он пошел совсем не туда.
А Сильвия загадочно улыбнулась.
***
Отведя детей по домам, Дик и Одри шли в сумерках к своей деревне. Вдруг Дик достал что-то из кармана и протянул Одри.
– Что это? – спросила она.
– Подарок, – сказал Дик. – Я нашел его в ручье.
Одри радостно вскрикнула:
– Ах, это мой мячик! Вот дети и цветы на зеленой стороне, звезды и феи – на синей. Он совсем не выцвел! Блестит и сияет, как новенький!
Она подбросила мячик в воздух, поймала, поцеловала с синей стороны, потом – с зеленой и положила себе в карман.
Пересказала с английского Н. Демурова.
Рисунки Н. Доброхотовой.