Землепроходец Семён Дежнёв

   Где кончается Азия? Не составляет ли Америка с ней один материк? Вот о чем спорили географы в 17-м веке.
   Заинтересовался этим спором и Пётр I, но война со шведами всё мешала им заняться. Только перед смертью, в 1721 году, он собственноручно составил инструкцию о так называемой Первой камчатской экспедиции. Начальником её был назначен лично известный Петру капитан-командор Витус Беринг, датчанин по происхождению, состоявший на русской службе.
   Беринг отплыл из Охотска на двух ботах в 1728 году, уже после смерти Петра. Прошел он на север вдоль восточных берегов Камчатки до острова Лаврентия. Увидев, что берег Азии "заворачивает к северу" и что, следовательно, соединение Азии и Америки невозможно из-за пролива между ними, он повернул назад.
   В 1778 году великий английский мореплаватель Кук тоже пытался пройти этот пролив, но, принуждённый возвратиться обратно, предложил назвать его именем Беринга.
   А ведь до Беринга и Кука этот пролив был уже открыт казаком Семёном Дежнёвым!

КЕМ БЫЛ ДЕЖНЁВ?

   Кто же был этот Семён, или, как он подписывался, Семейко Дежнёв, сделавший такое важное открытие?
   К сожалению, мы далеко не всё знаем о нём. Сохранились лишь несколько отписок воевод да донесения и челобитные* самого Дежнёва.
   Родиной Семёна Иванова** Дежнёва был Великий Устюг. В этом северном городе не выветрился ещё дух удалых новгородских ушкуйников***, которыми он был основан. Он дал Сибири много предприимчивых, энергичных людей.
   Родился Семейко в начале 17-го столетия, а в 30-х годах он уже на военной службе в Тобольске, а затем в Енисейске.
   Это были небольшие города-крепости, обнесённые деревянной стеной на случай нападения сибирских племен. В это время Сибирь завоевывалась отрядами русских казаков. Казаки на лодках по сибирским рекам двигались всё дальше на восток и север. А за ними с отрядами солдат шли царские воеводы из Москвы. Они селились в казачьих городках и оттуда командовали казаками, посылая их всё дальше и дальше. Одно за другим покоряли казаки сибирские племена и заставляли их платить ясак (дань) русскому царю. Вместе с воеводами приходили купцы, попы, приказные. Они грабили покорённые народы, спаивали их водкой и у пьяных отбирали за бесценок дорогие меха.
   Так в 17-м столетии русские цари покорили всю Восточную Сибирь и подчинили себе все её народы.

   Башни и стены якутского острога

   Не раз жестоко обираемые сибирские народы восставали против грабителей: воевод, казаков и купцов, – не раз вступали в бой с ними, осаждали крепости. Но казаки были вооружены огнестрельным оружием, привычны к военному делу.
   Восстания подавлялись, и грабёж народов продолжался.
   Сравнительно спокойная служба в Тобольске и Енисейске не удовлетворяла кипучую, предприимчивую натуру Дежнёва. В 1638 году он перешёл в недавно основанный якутский острог'.
   Вот здесь служба была по нему!
   В одной своей челобитной он жалуется, что "на тех государевых службах, в те многие годы всякую нужду и бедность терпел и сосновую и лиственную кору ел, и всякую скверну приимал". Жалуется, но на тихую и мирную службу, куда-нибудь поближе к Уралу, не идёт!

ПЕРВЫЕ ПОХОДЫ

   Ещё до приезда Дежнёва в Якутск "кангальского рода князец'' Сахей" убил двух служилых людей, которые посланы были взять с него дань – ясак. Убил и откочевал со всем своим родом куда-то в дальние места. Послали за ним в погоню Ивана Метлеха, но и тот был убит сыном Сахея. Тогда снарядили небольшой отряд, отдали его под начальство Дежнёва и велели во что бы то ни стало "смекать Сахея".
   Неизвестно, как действовал Дежнев – "жесточью", то есть жестокостью, или увещеваниями, – но во всяком случае отряд возвратился в целости, и Дежнёв привез ясак и выкуп за убитых – "3 сорока 20 соболей", то есть 140 соболей.
   Эта удача обратила на него внимание начальства, и в 1641 году знаменитый письменный голова Поярков, первый проплывший весь Амур, посылает Дежнёва и Михайлова собирать ясак на реку Яну. Служилых людей дали им 15 человек.
   Михайлов остался на Яне, а Дежнёв с тремя служилыми людьми повез сдавать дорогие меха в Якутск. По дороге на отряд напали. Но Дежнёву, хотя он и был ранен одной стрелой в колено, а другой – в икру, удалось отбиться.
   На следующий год (1642) воевода отправил Дежнёва со Стадухиным на реку Оймекон – приток Индигирки. От Якутска это не меньше тысячи километров по прямому направлению. Служилых людей и казаков дали им 15 человек.
   Прибыли туда благополучно, и дело со сбором ясака пошло вначале очень хорошо. Объясаченный раньше тунгусский род князца Чоны платил дань без возражений. Но над маленьким отрядом собиралась гроза. "Немирные тунгусы" решили уничтожить насильников-казаков. Собрали целое войско чуть не в 500 человек и неожиданно напали на казацкое становище. Великолепные стрелки, тунгусы перестреляли почти всех лошадей и ранили большую часть людей. Дежнёв опять получил две раны: в локоть и в ногу. Положение было безвыходное. Служилые люди уже попрощались перед смертью, как вдруг пришла неожиданная помощь: на нападавших ударили ясачные тунгусы князца Чона, и с их помощью нападение было отбито.
   Это необычайно редкий в истории Сибири случай, когда местные жители, до еще с которых только что взят был ясак, заступились за русских. Видимо, Дежнёв умел ладить с ними.
   Но положение всё равно было плохое. В первую очередь решили спасать казённое добро "государеву казну". Отобрали наименее пострадавших – Дениса Ерила и Ивана Кислого, погрузили меха на оставшихся лошадей и отправили их в Якутск, а сами остались залечивать раны.

   Туземцы приносят воеводе в острог ясак. Внизу нарисованы казачьи кочи. (Рисунок из "Сибирской летописи").

   Наступило короткое северное лето, раны зажили, но как теперь добраться до Якутска? Пешком? Это верная погибель! Выручил заступник – князец Чона. Он посоветовал им сделать коч – большую мореходную лодку – и плыть по Оймекону и Индигирке к морю, а затем "великой водой" пробраться около берегов к устью Лены и уже Леной – домой, в Якутск. Совета послушались: сделали коч и поплыли реками к морю.
   Выйдя к морю, услыхали, что где-то восточнее бродит еще отряд русских.
   Дежнёв с одним из сотоварищей пошли пешком на поиски и на реке Алазее нашли небольшой отряд под командой Михайлова, того самого, с которым Дежнёв ходил на реку Яну.
   К этому времени подошли и другие спутники Дежнёва. Отряды соединились. Стали думать, что делать дальше. Пора было возвращаться в Якутск, а с другой стороны, так тянули новые, неизведанные земли, что позабылись все невзгоды. Решили, в конце концов, вместо Якутска пробраться на почти неизвестную тогда реку Колыму. Добрались, срубили там небольшую крепость – и начали облагать данью окрестные племена.
   Ходили всем отрядом против "юкагирских мужиков оймоков". Был большой бой. Дежнёв, как всегда, сражался храбро, убил "лутчево мужика" – брата князца Аллая, но и самого Дежнёва прострелили "насквозь железинцею", то есть железной стрелой.
   Три года уже "справляли свою службишку" казаки, вконец измучились, обтрепались, по хлебу соскучились и решили, что Стадухин с Михайловым заберут ясак и отправятся с половиной отряда морем на кочах к устью Лены и Леной – в Якутск, а Дежнёв с другой половиной отряда останется в Колымском остроге. Оставили, видимо, Дежнёва потому, что он ещё не оправился от своей раны.
   Отряд, оставшийся в Колымском остроге, состоял всего из 13 человек. Князец Аллай, брата которого убил Дежнёв, узнал, что большая часть отряда ушла, и решил перебить оставшихся. Он осадил крепость и пошёл на приступ. Не удержал нападавших "огненный бой" из пищалей, и они ворвались в острог. Разгорелся отчаянный рукопашный, или, как пишет Дежнёв, "съемный бой". Надежд на спасение не было: десятку казаков приходилось защищаться против многих неприятелей. А в рукопашном бою нельзя было пользоваться ружьями, которых так боялись местные жители. На счастье отбивавшихся из последних сил кому-то из служилых людей удалось "изменника Аллайку на съёмном бою копьем сколоть до смерти". Лишившись предводителя, юкагиры отхлынули, и осаждённые были спасены. Дежнёв в этом бою был ранен в голову.

ПОХОД НА АНАДЫРЬ-РЕКУ

   В 1646 году приплыл снизу, от моря, в Колымский острог Исай Игнатьев и привёз "рыбий зуб", как звали тогда моржовые клыки. Выменял он их у прибрежных чукчей. В ту же зиму составилось товарищество для похода за "рыбьим зубом" и для отыскания Анадырь-реки. О том, что она богата драгоценной костью, давно ходили слухи. Пошли в поход 7 кочей, и на них "сила людей" – 90 человек. Для людей, умевших вдесятером отбиваться от сотни, отрядом в пятнадцать человек завоевывать целые области, отряд в 90 человек казался большой силой.
   2 июня 1648 года кочи вышли в море. Четыре коча скоро пропали. Может, они утонули, а вернее всего струсили и вернулись обратно. Ругать отставших за трусость особенно нельзя: на маленьких казацких кочах идти по бурному, неизвестному студеному морю могли только отчаянные смельчаки.
   В августе оставшиеся 3 коча стали поворачивать мимо Чукотки к теперешнему Беринговому проливу. В пролив вошли в начале сентября. Около мыса Чукотского ("Большого каменного носа", как его называет Дежнёв) один коч разбило. Поплыли на двух.

   Путь из Якутска в Охотск.

   Пройдя во второй половине сентябри пролив, отделяющий Азию от Америки, и не подозревая о разрешенной им громадной географической задаче, Дежнёв со своими спутниками вступил в Тихий (или Великий) океан.
   Долго "неволею" гоняло дежнёвский коч разбушевавшееся море и, наконец, выкинуло где-то южнее устья Анадыря на берег. Второй коч с Анкудиновым пропал, потом выяснилось, что его прибило к берегу у реки Камчатки.
   Дежнёв с 24 своими спутниками взял с разбитого коча что мог, главным образом оружие и инструменты, и пошел назад, к устью Анадыря.
   Наступила зима, начались морозы и метели. Шли "холодны и голодны, наги и босы". Реки замерзли, рыбу ловить было нельзя, лесов и зверя нигде не встретили, не было и людей. Чем питались дорогой, как хватило сил дотащиться до цели, – неизвестно.
   Кое-как перезимовал Дежнёв с остатками своей партии. Спасли их дикие олени, которые появились откуда-то во множестве и почти совершенно не боялись людей. Осталось теперь от всей силы всего 16 человек, остальных кого проглотил океан, кого сгубили лютый мороз да метели, а кто был убит.
   Летом следующего, 1619 года соорудили лодки из выкинутого плавника и двинулись вверх по реке. Доплыли благополучно до зимовья "анаульскнх людей", но тут вступили с ними в бой. Дежнев в этом бою был ранен "смертною раной" и еле остался жив. Построили здесь острожек и засели в нём, совершая из него набеги.
   Зиму 1649 года провели здесь, а летом 1650 года, когда был на исходе порох и свинец, начали подумывать об отступлении. Но тут прибыли из Колымского острога две партии – Семёна Моторы и Михаила Стадухииа. Они пробрались с Колымы на Анадырь сухим путем.
   Со Стадухиным Дежнёв не поладил. Даже в то жестокое время больше всего возмущали Дежнёва жадность и жестокость Стадухина. Был раз такой случай. Сошлись обе партии перед небольшой крепостью, где засели коряки. Дежнёв стал выговаривать Стадухину, что он "не гораздо, без разбору грабит и убивает иноверцев". Стадухин ответил, что не его, мол, это дело. А когда после уговоров Дежнёва вышел из крепости одни из коряков, чтобы уплатить ясак, Стадухин вырвал у него меха и избил Дежнёва. Был и другой случай. Раз дежнёвский отряд голодал. Получше кормили только аманата – заложника, – потому что боялись, как бы он не умер. Сами же питались лиственной корой "да чем бог пошлет". А Стадухин напал на партию, шедшую на помощь дежнёвскому отряду, и отнял у неё все запасы.
   До 1656 года Дежнев промышлял "рыбьим зубом" – моржовыми костями, – сражался с чукчами и коряками, громил их острожки и зимовья, брал у них аманатов и ясак. В этом году приехал на Анадырь первый правительственный "прикащик" – сотник Амос Михайлов. Ему велено было "расписатца" с Дежнёвым и другими начальными людьми, то есть принять от них зимовья, служилых людей, аманатов, "государеву казну", воинские припасы.
   В 1659 году Дежнёв сдал свой острожек назначенному взамен его Карбату Иванову. Он прожил в Анадырском крае ещё 2 года, занимаясь собственным промыслом "рыбьего зуба", и, наконец, прибыл в 1662 году в Якутск, откуда выехал 20 лет назад.

ПОЕЗДКА В МОСКВУ

   После приезда Дежнёва в Якутск решено было отправить с ним драгоценную "костяную казну" в Москву.
   Дежнёва, приехавшего в 1661 году о Москву, приняли ласково. Ещё бы! Дежнёв привез около 200 пудов драгоценной кости, которая ценилась тогда по 60 рублей за пуд. А 60 рублей тогда были очень большой суммой, принимая во внимание, что пуд ржи стоил тогда 8–10 копеек.
   Дежнёв возбудил ходатайство о выдаче ему заслуженного денежного и хлебного жалованья за 19 лет – с 1643 по 1661 год, – которое он не мог получить в Якутске из-за того, что там не хватало денег, а главное – продовольствия, чтобы расплатиться с Дежнёвым.
   Перевели хлебное довольствие на деньги, подсчитали, и получилось, что Дежнёв должен получить за 19 лет 126 рублей 6 алтын и 5 денег серебром'''. Сумма показалась настолько большой, что доложили царю, и тот "за ту ево Сенькину многую службу и за терпенье велел ему на те прошлые годы выдать из Сибирского приказу треть деньгами, а за две доли сукнами". Получил после этого Дежнёв 38 рублей 22 алтына 3 деньги серебром и 97 аршин тёмно-вишнёвого и светло-зелёного сукна.
   В тот же, 1665 год выехал Дежнёв из Москвы. О службе его казачьим атаманом в Якутске никаких сведений нет. Знаем мы только, что в 1671 году Дежнёв был вновь в Москве, куда привозил меха. Было ему в то время больше 60 лет. В Москве он и умер. Сохранилась такая запись в книге записи жалования: "Семён Дежнёв в 1673 году на Москве помре, а оклад его выбылых".

ОТКРЫТИЕ ДЕЖНЁВА

   Понял ли кто-нибудь во времена Дежнева важность его открытия? Никто!

   Мыс Дежнёва – самая восточная точка Азии.

   Не подозревал всей важности своего морского пути от реки Колымы до Анадыря и Дежнёв. Едва ли он даже слышал, что есть Америка и что очень важно найти пролив, который отделяет её от Азии. И сам Дежнёв и царское правительство из всего его беспримерного похода оценили только открытие "новой землицы" с дорогим "рыбьим зубом", что сулило больше прибыли "государевой казне".
   При скудости географических познаний в Московской Руси такое отношение к походу Дежнёва понятно. Непонятно другое: как не вспомнил никто о Дежнёве, когда в 1778 году Джеймс Кук предложил назвать пролив Беринговым? Ведь ещё в 1758 году пролив был пройден Дежнёвым. А может, и помнили, но намеренно умолчали.

________________________________
* Отписка – доклад; челобитная — прошение.
** Иванова, а не Ивановича, с "вичем" в то время писались только родовитые люди.
*** Ушкуйниками (от слона "ушкуй" – ладья) в Новгороде называли вольных людей, занимавшихся грабежом и набегами в 11–14-м веках.
' Острогом в те времена называли небольшие деревянные крепости, сооружаемые казаками-землепроходцами в качестве опорных пунктов в завоеванных областях. Позднее острогом стала называться тюрьма.
'' Князец – родовой старшина, глава рода.
''' Алтын равен 3 копейкам, деньга – полкопейке.