Радуле Стийенский. Бой с морскими разбойниками

Не взбесилось Ядранское море,
Не бушуют морские ветры.
Не желают кипучие волны
Вашу родину заневолить.
Это входят в Которскую бухту
Боевые разбойничьи бриги.
Узкогрудые бригантины,
Черновымпельные корветы,
Чернопарусные фрегаты.
Над флотилией этой хищной,
Словно вороны, вьются тучи.
Нет, не тучи, как вороны, вьются,
А разбойничьи длинные флаги
Развеваются над кораблями,
И на каждом – оскаленный череп,
И на каждом – скрещенные кости.
Томаш Томашевич садится
На могучего Джерджелеза,
И его Джерджелез приносит
На цветущий берег Приморья.
Прискакал и спешился Томаш,
Снял опакки из буйвольей кожи
И вошел по колено в море.
И поймал за высокие мачты
Две увертливые бригантины,
А потом два трехмачтовых брига,
А потом изловчил он в бухте
Черновымпельные корветы.
Захватил еще напоследок
Чернопарусные фрегаты
И подвел корабли боевые
К трехсотлетней дубовой роще,
К черногорским надежным деревьям;
Крепким поясом привязал их.
Как чабан коней на леваде;
И плеснул в корабли по горсти
Горьковатой воды ядранской,
Оторвал корабельные пушки
От самшитовых палубных таблей.
Сунул пушки в карман и уселся
Подле рощи широкошумной.
На флотилию черную глядя.
А разбойники, чуть увидали,
Что попали гиганту в руки,
В трюмы – вниз! – как пугливые крысы,
И – молчок! Шевельнуться не смеют.
Тут старшины разбойничьи стали
Теребить своих подчиненных,
Тыкать им кинжалами в спины:
– Сто дюдик и акула в придачу!
Триста сорок ножей вам в глотку!
Все на борт, ленивые черти!
Вам бы лучше таскать орехи
У торговок в Александрии,
Чем разбойниками называться –
Побратимами бури и смерти!
Выходите наверх, негодяи.
Или за ноги вас повесят,
Чтобы вы болтались на реях.
Словно синие баклажаны! –
И старшинам своим подчинились
Перепуганные матросы,
По две пинты ракии хлебнули.
Очень храбрыми стели сразу.
На большом адмиральском фрегате
Под названием "Дьявол Ядрана"
Появился косматый разбойник,
Стал на юте и выкрикнул в рупор:
– Адмирал бесстрашного флота.
Грозный джин Дердыр средиземный,
Дал приказ побратимам бури:
Черногорского идола спутать
Крепкими якорными цепями
И заставить служить адмиралу –
Средиземному джину Дердыру.
Дозволяем презренному диву
Отвести флотилию нашу
От зеленой дубовой рощи,
Сняв немедля ременные путы
С боевых кораблей адмирала.
Воду выкачать всю до капли
Из обширных трюмов корветов,
Бригантин, фрегатов и бригов,
Возвратить адмиралу все пушки,
Вынув их из кармана, и снова
По самшитовым таблям расставить.
И когда исполнит все это
Дикий идол, согласно приказа.
Мы ему дозволим наполнить
Корабельные трюмы товаром.
А когда он и это исполнит.
Мы его прикуем железом
К боевому фрегату, который
Именуется "Дьявол Ядрана",
Да послужит он краном подъемным
При погрузках, а также разгрузках.
На приказе печать адмирала –
Человеческий череп и кости.
И когда крикливый разбойник
Опустил свой серебряный рупор,
Томаш встал и надел опанки
На могучие мокрые ноги
И покликал сокола-друга,
И вскочил на коня Джеоджелеза,
И промолвил голосом трубным: –
Корабельная крыса-глашатай!
Передай адмиралу Дердыру,

Что возрос я под наблюденьем
Дядьки-грома и молнии-няньки;
Я по крови – прямой черногорец.
Плоть от плоти земли каменистой.
Кость от кости скалистого кряжа.
Неужели я стану бояться
Ваших огненных стрел и проклятий,
Если кровь мне отдать не жалко
За мою прекрасную землю?
Мне осталось от деда наследство:
Меч зеленый, илииной ковки,
Я извлек буздован заповедный
Из груди земли черногорской,
Сокол мой не ведает страха,
Конь мой – конь не простой, – железный, –
Передай своему адмиралу,
Чтобы он готовился к бою,
Пусть морские разбойники выйдут На зеленый которский берег!–
И морские разбойники вышли
На зеленый которский берег,
Ятаганами потрясая.

Разбойники поют:
Волки злые! Львы цепные!
С нами страшный джин Дердыр,
Мы разбойники морские.
Мы ограбили весь мир!
Геи-о-гэй! – нежданные гости!
Геи-о-гей! – череп и кости!
Разлетимся и ударим,

Протараним, перебьем.
Всех изжарим, пережарим,
Все, что можно заберем)
Гей-о-гей! – нежданные гости!
Гей-о-гей! – череп и кости!

В этот миг стрелки адмирала
Дали залп из трехсот самокресов.
Вскрикнул Томаш от боли мгновенной,
Размахнулся мечом и ударил.
Первый ряд скосил, что косою,
Буздован опустил на другие –
И вошли разбойники в землю.
Кони ржут в корабельных конюшнях.
Их заковывают в кольчуги,
Из конюшен выводят на воздух,
И старшины разбойничьи в латах
На коней красноглазых садятся
И бросаются на юнака.
Скачут, скачут арабские кони,
На конях – капитаны лихие –
Джины лютые в черных тюрбанах;
Из кошачьих зрачков капитанов
Шаровые молнии брызжут,
Опаляют юнацкие щеки,
Перекатываются под одеждой,
Забиваются в нос и уши.
Томаш их отстраняет руками
И раздавливает, обжигаясь.
Сходит наземь с коня Джерджелеза
И его Джерджелез понимает:
Правым боком на землю ложится –
Шестерых капитанов губит;
Левым боком на землю ложится –
Остальных превращает в тесто.
Тут взвиваются коршуны стаей.
Злые коршуны адмирала.
Застят солнце, как черная туча.
Их встречает могучий сокол,
Убивает изогнутым клювом,
Разрывает крепкими когтями,
С поднебесья на землю швыряет.
Но слабеет могучий сокол,
Кровь теряя в неравном сраженьи,
Одолеть проклятых не может
И, закрыв глаза, упадает
На плечо своего побратима.
Между тем, привязанный к дубу.
Встрепенулся "Дьявол Ядрена",
И огромное черное знамя
На бизани его развернулось.
На борту корабля появился
Адмирал Дердыр – окаянный,
Пучеокий и зеленоликий,
Длиннорогий джин средиземный.
Он сошел на зеленый берег,
Начал пыжиться точно лягушка
И в одно мгновенье ока
Стал как Томаш высок и вырвал
Ятаган стопудовый из ножен
И на Томаша замахнулся.
Сталь о сталь ударила звонко,
Изумрудные искры взметнулись,
И дердыров клинок распался
На бесчисленные осколки.
Адмирал завертелся и взвился
Черным шаром под самое небо,
И упал на меч заповедный,
Накололся, проклятый, и треснул
Оглушительно, словно бомба,
И его лягушечья шкурка
На клинке чародейном обмякла.
Томаш Младший лягушечью шкурку
Зашвырнул в глубокое море,
Вытер пот со лба и разлегся
На помятых приморских травах
Отдыхать после жаркого боя.
– Шевельнулся израненный сокол,
– Разомкнул голубые веки
И поздравил юнака с победой.