Наброски картин в творчестве художника (на примере работ И. Репина и А. Савравсова)

   И. Е. Репин. "Невский проспект"

   Случалось ли тебе видеть художника, скромно примостившегося где-нибудь на перекрестке улиц или на пеньке в лесу с альбомом и карандашом в руках? Случалось ли увидеть его лицо в этот момент, быстрый внимательный взгляд?
   Любопытный остановится, заглянет через плечо, бросит необязательные слова, более деликатный постарается не помешать, не потревожить. Но останется в каждом смутное чувство, что подглядел он что-то, ему лично не предназначенное, оказался случайным свидетелем того, что называется творчеством.
   Вот так прохожие могли видеть на одном из углов Невского проспекта зимой 1887 года знаменитого русского художника Илью Ефимовича Репина, набрасывающего на лист бумаги перспективу главной петербургской улицы, и никто из них, да и сам Репин, наверно, не предполагал, что рисунок со скромным сюжетом "Невский проспект" будет через многие годы воспроизводиться в репродукциях и висеть на всевозможных выставках как самостоятельное художественное произведение.
   Почему сорокатрехлетний живописец, автор таких эпических полотен, как "Бурлаки на Волге" и "Крестный ход в Курской губернии", в обычный зимний день вышел с этюдником на улицу? Чтобы подсмотреть жизнь города в тот его час, в который, по выражению Н. В. Гоголя, по улицам "плетется нужный народ"; схватить искушенным глазам движение идущих и спешащих по своим надобностям горожан разных сословий; бег запряженной в сани лошади; клубы пара; застывшую красоту петербургских домов в морозный день или потренировать – в бессчетный раз! – свой глаз, руку или в бессчетный раз заново удивиться городу, снегу, движению, жизни?
   Посмотри на этот рисунок, думаю, ответ придет к тебе сам.
   Репин не мог работать без постоянной связи с самой жизнью: натуру он называл своим учителем. Была она учителем и для других передвижников.

   А. К. Саврасов. "Пейзаж с церковью и колокольней"

   Удивительно интересно, полезно и увлекательно заглядывать в "лабораторию творчества" художников, рассматривая их этюды и наброски, все равно как читать черновики Пушкина, Толстого. Это помогает нам открывать мир Сурикова, Репина, Левитана, Саврасова.
   Алексей Кондратьевич Саврасов – первый русский лирик-пейзажист – свой этюд "Пейзаж с церковью и колокольней" тоже не предназначал для публики.
   Набрасывая на тонированный серой краской лист легкие контуры обнаженных стволов берез, рисуя у их подножий тающий, сырой снег, робко текущую из-под снега воду, обозначая на дальнем плане приметы современной ему деревни (церковь, колокольня), он готовился к работе над тем живописным полотном, которое мы все так хорошо знаем – "Грачи прилетели".
   Но, узнавая в наброске эту картину, мы ощущаем какую-то существенную между ними разницу. Отчего на этюде весна холодна, природа сиротлива и бесприютна? От одной только малости – грачи на саврасовском рисунке еще не прилетели! Они не покрыли собой деревья, не свили гнезд, не захлопали крыльями. Одна птица лишь безмолвно и сиротливо стоит у сломанной, черной березы.
   Жизнь весенняя еще не началась, она на пороге... У этого эскиза можно простоять столь же долго, как и у большого полотна. В нем, кроме воздуха, воды, деревьев, есть еще и душа художника, как с восторгом писали о работах Саврасова его современники. И душа его родины.

   А. К. Саврасов. "Весенний пейзаж"

   Печальны и горьки думы художника в поэтическом этюде "Весенний пейзаж". Вспоминаешь строчки Тютчева:

Эти бедные селения,
Эта скудная природа –
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!

   Передвижники очень серьезно относились к судьбе своей родины, к судьбе своего народа. Собственно, ради его просвещения создали они свое Товарищество. Если бы каким-то чудом ожили все люди, которых рисовали художники, то мы оказались бы в толпе удивительной: домашние учителя, мелкие чиновники, странники, горничные, купцы, свахи, юродивые, кухарки, разорившиеся дворяне, продавцы птиц, нищие, пахари, голодные крестьянские дети – вся многострадальная дореволюционная Россия была бы тут! Мы увидели бы девушек и юношей, непохожих на всю эту горестную толпу. Они были бы в ней сами по себе, отделены какой-то особой своей статью.
   Вся жизнь вместилась в графические листы художников-передвижников от Перова и Маковского до Репина, Ярошенко, Серова, Касаткина. Один только Илья Ефимович Репин оставил нам несколько тысяч рисунков.