Всеволод Рождественский. Федя-поводырь. Быль XVII века


I

В сумерках в снегу чернеет что-то,
Копошатся люди-муравьи.
То ползет боярская охота
Через поле, мерзлые болота,
Лапчатые ели и ручьи.
Впереди – зеленые кафтаны,
А за ними рыхлой бороздой
Тащат лошади возок сафьянный,
Где боярин, круглый и румяный,
Черною качает бородой.
На ремнях загонщиков суровых
Прыгают собаки там и тут,
Солнце тонет в сумерках лиловых,
И в лесу на розвальнях ковровых
Мертвую медведицу везут.
Вот и месяц, словно сабля, тонок,
Меж пушистых елок стал всплывать,
И дивится черный лес спросонок,
Как бежит у санок медвежонок,
Жалобно обнюхивая мать.

II

Огни! Огни! Уже немного
Тащить усталым лошадям.
Загнулась под гору дорога
Навстречу лаю и огням.
Скрипят ворота. С фонарями
Выходят люди. Псы снуют,
И слуги, путаясь ногами,
К крыльцу боярина несут.
Кругом костры пылают ярко...
Кипи, котел, кипи скорей,
И обходи по кругу чарка
Вконец продрогнувших псарей!

III

В низкой горнице топлены печи,
И хозяин – он дюж и румян –
Порасправил затекшие плечи,
Скинул шубу и тесный кафтан.
Стол накрыт. Молодица в убрусе (1)
Ставит в жбане забористый мед,
Щей котел и румяного гуся
На подносе резном подает.
С треском рушит гусиную лапку
Крепкозубый подвыпивший князь,
А у притолки комкает шапку
Верный староста, низко склонясь.
– За три дни, что ты был на облаве,
Шло чин чином хозяйство у нас.
Снедь собрали, как сказано даве (2),
В закрома понабили запас,
А с поборов остался излишек,
Уж не знаем, куда его деть.
С деревень понагнали людишек
Ставить тын и дубовую клеть.
Бит Игнат за промерзлую редьку –
Он и лаял тебя непутем –
Пастушонка, строптивого Федьку,
Поучили слегка батожьем...
Но боярин обмяк, как солома,
И не слышит уже ни аза.
Душноватая мутная дрема
Навалилась ему на глаза.
Осушил сулеи (3) половину,
Бородищею лег в толокно,
И холопы его на перину
Отнесли ночевать, как бревно.

IV

Серебряный месяц дозором
Полнеба уже обогнул.
В покоях, за крепким забором,
Боярин, вздыхая, заснул.
Все тихо. По лунному лоску
Закутанный сторож идет
И мерно в чугунную доску
Под черными окнами бьет.
А там из последних силенок
(Куда уж бедняге уснуть!),
Урча, норовит медвежонок
Постылую цепь натянуть.

V

Скрипнул снег. На синь сугроба
Черной тени лег излом.
Медвежонок смотрит в оба –
Уши черные торчком.
Кто идет там? Страх медведя
Холодит с башки до ног.
Да не бойся, это Федя,
Федя – княжий пастушок!
Федю били на конюшне,
(А за что – он сам не знал),
И всю ночь в избенке душной
Он метался и стонал.
Оттого, что он с пеленок
Рос, как этот пленный зверь,
Одинокий медвежонок
Словно брат ему теперь.

VI

"Миша, Миша, тяжко нам с тобою,
Всякий нас обидеть норовит.
Убежим скорее! Под Москвою
Деревенька дедова стоит.
Там мой дед – ему седьмой десяток –
Дуба крепче и снегов белей –
Доживает дней своих остаток
Посреди мережек и сетей.
Он давно уж не видался с внуком.
Если вместе мы к нему придем,
Он тебя научит разным штукам,
Он ведь был медвежьим вожаком.
Будем мы с тобою по базарам
С бубном и трещоткою ходить,
И не поздоровится боярам
От забавы нашей, может быть...
Будем правду говорить народу,
Вежество (4) показывать твое...
И милей нам станет год от году
Скоморошье (5) вольное житье".

VII



И мальчик нагнулся к медведю
Скорее его развязать.
Звереныш привстал, чтобы Федю
В лицо горячо облизать.
Забраться на тын мудрено ли?
Пускай он и скользок и крут.
И вот уж приятели в поле
По мерзлой тропинке бегут.

VIII

Москва! Москва! Вся деревянная,
В глухих бревенчатых стенах,
Толпа тулупная и рваная
На площадях и на мостах.
Пахнуло дегтем, голенищами,
Скрипят колодцы, псы снуют,
С утра юродивые с нищими
В воротах "Лазаря" (6) поют.
Возы спускаются обозные,
Галдит веселый "Рыбный ряд",
И, как дрова, сомы морозные
У стенки рядышком стоят.
Снежок слетает с неба хмурого,
Ползет малиновый возок,
А там – медведя темно-бурого
Ведет курчавый паренек.
Ударил в бубен, улыбается,
Задорным голосом зовет,
И переулками сбегается
К базарной площади народ.

IX

"Ой, дуда, ты дуда,
Берестяная,
Скоморошья наша доля
Бесталанная!
Мы смешить вас пришли,
Люди добрые,
Показать вам, шутя,
Правду-истину.
Покажи-ка, Мишук,
Как боярин идет.
Распахнув соболя,
Круглым пузом вперед.
Как народ перед ним
На карачках лежит,
Как толкнуть он народ
Сапогом норовит.
Как забитый мужик
Все терпел, а потом
Поднялся на бояр
С топором и колом".

X

Из толпы, из круга тесного
Вышел парень, ряб лицом.
Шапку оземь. И по-честному
Речь завел о том о сем.
"Ой, вы, люди бестолковые,
Как вам правду рассказать?
Времена теперь суровые,
Надо сызмала смекать!
Соты лепятся по катышку.
Кто устал терпеть полон,
Тот иди на Волгу-матушку,
На широкий вольный Дон!
Там находят долю новую,
Там по степи, как буран,
Ходит с вольницей низовою
Стенька Разин, атаман.
Запылала ярче зарева
Волга-матушка сама,
Затрещит и государева
Крепкотынная тюрьма!
Скоро, скоро волю братскую
Все увидят наяву,
Слухом слышно – рать казацкую
Двинул Разин на Москву".

XI

Стоит народ – не дышит.
На паренька глядят.
Восторг и страх колышет
За рядом черный ряд.
Все чуют – близко воля –
По всей земле пожар,
Когда не станет боле
Ни дьяков, ни бояр.
Трещит мороз румяный...
Вдруг – галки взмыли ввысь:
Стрелецкие (7) кафтаны
Откуда ни возьмись.
Сверкают бердышами (8)...
Рассыпался народ
Проулками, "задами",
За тын, за огород.
Но смердам крепко дума
На сердце залегла:
Ушло на Дон без шума
Почти что полсела.

XII



А мальчик с медведем далеко,
Широк их скитальческий путь,
И воздух морозный глубоко
Глотает голодная грудь.
Завидная доля – по селам
С дудой скоморошьей бродить,
Напевом – пускай невеселым –
Людские сердца бередить,
Чтоб знали, что ждать уж недолго,
Что гнев всенародный готов
В поля и низины, как Волга,
Шагнуть из своих берегов.

* * *

Мальчику светлокудрому – слава!
Медведю темно-бурому – слава!
Песне скоморошьей – слава!

______
1. Головной платок.
2. Давно.
3. Род кувшина.
4. Искусство, умение.
5. Скоморохи – бродячие певцы, плясуны.
6. Народный стих.
7. Стрельцы – войско московских царей.
8. Старинное оружие.