Сражение при Рымнике

   Сражение Суворова, гения военного искусства, при Рымнике произошло в 1789 году.
   Турки прозвали Суворова Топал-паша – Хромой паша. Александр Васильевич и в самом деле немного прихрамывал.
   Но титул паши свидетельствовал об уважении неприятеля к полководцу и о страхе перед ним.
   Для этого было достаточно причин: Суворов на голову разбил турецкие войска сначала под Гирсовом, потом у Козлуджи, под Туртукаем, при Фокшанах...
   Дивизия генерала Суворова стояла в Румынии, южнее города Бырлада, на стыке русских и союзных австрийских войск. Место это считалось относительно спокойным. Главные события войны ожидались в районе Измаила. Турки демонстративно двинули туда крупные силы.
   Поддавшись на эту уловку, главнокомандующий Потемкин сосредоточил там сильную русскую армию. Туркам того и надо было. Их стотысячная армия под командованием Юсуф-паши готовилась разгромить австрийцев, чтобы затем взяться за русских.
   Австрийскими войсками командовал принц Кобург. Узнав от разведчиков, что против его восемнадцати тысяч турки вот-вот двинут стотысячную армию, принц спешно послал курьера к Суворову за помощью. Кобург знал, что у соседа всего десять тысяч солдат, разбить турок даже соединенными силами он не надеялся и уповал лишь на то, что Суворов найдет способ как-то выпутаться из тяжелого положения.
   Суворов написал в ответ лишь одно слово: "Иду" – и в полночь поднял свои войска. Он выступил с семью тысячами. Три тысячи остались на месте – прикрывать тылы.
   Потемкин, получив донесение Суворова, доносил в Петербург: "Кобург почти караул кричит, и наши едва ли к нему вовремя поспеют". Войскам Суворова, чтобы соединиться с союзниками, надо было пройти около ста километров.
   Русские перешли по мосту речку Бырлад и подошли к реке Серет, где был наведен понтонный мост, ясной ночью. Вдруг небо заволокло тучами, налетела буря с проливным дождем. По мосту смогли переправиться только легкие войска. Остальные, в том числе тридцать пушек, застряли в болотистой низине в нескольких километрах от реки. Двенадцать часов войска делали гать на болоте и наконец форсировали болото и реку. Марш продолжался. Преодолев за двое суток сто километров, русские соединились с союзниками.

Разведка

   После короткого разговора с Кобургом Суворов сам занялся разведкой. Он прискакал на берег Рымны, взобрался на высокое дерево (это в шестьдесят-то лет!) и долго рассматривал неприятельские позиции.
   На первый взгляд не было никакой возможности наступать на турок. Позиции неприятеля были идеально удобными для оборонительного боя. Они прикрывались рекой, оврагами и лесами. Неприятель располагал и специально построенными укреплениями. К тому же у него была достаточно мощная артиллерия.
   Но Суворов сразу увидел слабые места турок. Войска противника были разбросаны по трем лагерям: у деревни Тыргу-Кукули, у леса Крынгу-Мейлор и у местечка Мартинешти на берегу Рымника. Леса и овраги, служившие туркам защитой, в случае наступления русских на один из лагерей затрудняли переброску туда помощи из других мест. А Рымну можно было форсировать незаметно для неприятеля; турки не выставили на ее берегу ни одного поста.
   Суворов принял решение бить противника по частям: русские захватывают позиции у Тыргу-Кукули. Австрийцы в это время двигаются к лесу Крынгу-Мейлор. Затем австрийцы и русские вместе атакуют неприятеля у Крынгу-Мейлор и в завершение соединенными силами наступают на Мартинешти.
   В первом лагере у турок было двенадцать тысяч войска, во-втором – сорок, и Кобург, страшась перевеса сил, настаивал на оборонительном плане. Но когда Суворов пригрозил начать наступление только своими силами, принц согласился и отдал войска в распоряжение Суворова.
   До турецких позиций оставалось пятнадцать километров. Поэтому союзники снялись с лагеря вечером, чтобы успеть на рассвете перейти Рымну.
   В своей реляции после боя Суворов писал: "Ночь была приятная, небо украшено звездами, шли в великой тихости, приспели к Рымне, где попечением инженер-майора Воеводского... основана удобная переправа. Крутизну берегов Рымны исправили поспешно шанцевым инструментом. Шли вброд на две части, пехота вправо, кавалерия влево, кончили переправу на рассвете".
   Марш и переправа были проделаны так скрытно, что турецкие дозоры сразу и не поняли: мерещится им противник или на самом деле он тут, рядом? Быстротой и внезапностью, еще не начав боя, Суворов готовил себе победу. Это был суворовский метод нанесения удара.
   "Неприятель думает, что ты за сто, за двести верст, – писал Суворов, – а ты, удвоив шаг богатырский, нагрянь быстро, внезапно. Неприятель поет, гуляет, ждет тебя с чистого поля, а ты из-за гор крутых, из-за лесов дремучих налети на него как снег на голову, рази, тесни, опрокинь, бей, гони, не давай опомниться; кто испуган, тот побежден вполовину, у страха глаза большие, один за десятерых покажется..." Первая часть этого правила была исполнена: Топал-паша как снег на голову нагрянул на турок. Теперь оставалось разить, теснить, опрокидывать, бить, гнать врага.
   Русские двинулись к Тыргу-Кукули берегом. Впереди шли две линии пехотных каре (в шахматном порядке), за ними – две линии конницы.
   Таким же боевым порядком начали движение австрийцы. Между войсками Суворова и Кобурга шел отряд австрийской кавалерии под командованием храброго и опытного генерала Карачая.
   Весь строй союзников состоял из трех уступов: впереди – русские, чуть дальше – конница Карачая, еще дальше – австрийцы.

Бой у Тыргу-Кукули

   Суворов находился в середине первой линии. Повернув от реки влево, войска скрытно двигались по кукурузному полю. Пушки из Тыргу-Кукули открыли сильный огонь. Русская артиллерия ответила им.
   Первая линия суворовских войск намеревалась с ходу захватить турецкие батареи. Но за полем перед пехотой неожиданно открылся глубокий овраг. Из-за леса Каяту налетела турецкая конница. На лошадях позади кавалеристов сидели янычары. Их было до трех тысяч. Спешившись, они открыли ружейный огонь. Положение русских внезапно осложнилось. Осложнилось и общее положение: русские могли не успеть вовремя соединиться с австрийцами для совместной атаки у Крынгу-Мейлор.
   Но мужественные гренадеры быстрым броском преодолели овраг, ворвались в турецкие укрепления, бой закипел в лагере. Русская конница отбила налет турецкой и обратила ее в бегство. Стали отходить обозы, а потом и пехота.
   Теперь, казалось бы, только гони беглецов. Но Суворов приказал дать им "золотой мост" – свободный путь для отступления. Гораздо важнее было теперь всеми силами продолжать стремительное наступление на противника, державшегося еще вокруг леса Каяту.
   В это время Юсуф-паша послал около двадцати тысяч конников, чтобы прорвать боевой порядок конников, разрезать его на две части. Крылья турецкой конницы налетели на Суворова и Кобурга, а середина – на Карачая.
   Австрийская пехота, построенная на русский манер – линиями каре, стойко выдержала атаку. Храбро бились кавалеристы Карачая. Русские к этому времени не только отбили атаку конницы, но и очистили лес Каяту. Много неприятеля было порублено, убито из ружей и пушек. Союзники захватили несколько вражеских знамен.
   Натиск турок иссяк. Они откатились к укреплениям у леса Крынгу-Мейлор.
   Был полдень. Суворов приказал войскам отдыхать, Ровно на полчаса сделали привал в поле у колодца.

Бой у деревни Бокзы

   После отдыха Суворов должен был по первоначальному замыслу повести свой отряд на север, чтобы соединиться с австрийцами. Но тут обнаружилось что к юго-западу от Крынгу-Мейлор, у деревни Бокзы, стоит сильная турецкая артиллерия. Она держит под обстрелом подступы к турецким укреплениям. Это была ключевая, главная позиция турок, и Суворов, вместо того чтобы идти на соединение с австрийцами, повел на нее свои войска. Он знал, что взятие батарей больше поможет Кобургу.
   Турецкие артиллеристы почти в упор открыла, огонь по русским. На фланги русских то и дело налетала конница. Был момент, когда казаки были рассеяны, но пехота держалась стойко. Построения пехоты в форме четырехугольников успешно отбивали атаки конницы со всех сторон. Казаки под прикрытием пехотинцев привели строй в порядок и отбили неприятеля.
   Удачно действовали русские пушкари. Они дважды принуждали турок увозить пушки с позиций. Наконец деревня Бокзы была взята.
   Когда шел этот бой, Юсуф-паша бросил на войска Кобурга сорок тысяч конников. Положение австрийцев было очень тяжелым. Но они не отступали. Особенно отличились венгерские гусары. Они неоднократно врубались в полчища турок и рассеивали их, Кобург посылал к Суворову одного гонца за другим. "Пускай держится, – хладнокровно отвечал Суворов, – а бояться нечего, я все вижу". И русские в самое время поспели на помощь австрийцам: неприятель настойчиво теснил их по всему фронту, еще мгновение – и они побежали бы.

Бой у Крынгу-Мейлор


   Войска Суворова примкнули к правому флангу австрийцев. Союзники расположились перед турецкими укреплениями дугой. С обоих флангов по неприятелю ударили пушки. Турецкие артиллеристы ответили ожесточенной стрельбой. Однако турки, попав под перекрестный артогонь (с двух флангов), вынуждены были отойти за линию укреплений.
   Теперь предстояло штурмовать укрепления.
   Остается гадать, как проходил бы штурм, если бы начала и вела его пехота – так предписывали правила военной науки. Суворов поступил иначе. Он заметил, что турецкие укрепления еще не достроены: ров не глубок, насыпь не высока, – и он решил штурмовать конницей.
   Суворов послал к Кобургу полковника Золотухина с планом действий. По этому плану пехотные каре первой линии были раздвинуты и между ними разместились конные отряды. Конница встала и на флангах первой линии.
   Союзники подошли к укреплениям на полкилометра. Около четырех часов дня кавалерия, оставив пехоту, ринулась на вал. В короткое время всадники преодолели пространство, поражаемое стрелками, и ворвались в неприятельский лагерь. Началась схватка с янычарами. "Неможно довольно описать сего приятного зрелища, – писал потом Суворов, – как наша, кавалерия перескочила их невозвышенный ретраншемент и первый полк Стародубровский, при его храбром полковнике Миклошевском, врубясь, одержал (захватил) начальные четыре орудия..."
   Ошеломленные турки замешкались и не смогли своевременно открыть огонь по пехоте, которая уже переходила ров и торопилась на помощь кавалерии.
   Суворовские чудо-богатыри ударили в штыки. Казаки и австрийские конники зашли в тыл неприятеля. Егеря рассыпались по лесу. У турок началась паника. Бросив укрепления, они бежали к лагерю в Мартинешти.

Преследование

   Верховный визирь находился у Крынгу-Мейлорского леса. Обогнав отступавших, он стоял на дороге и требовал остановиться. Увещевания ни к чему не привели. Тогда в бегущих стали бить из пушек, установленных в Мартинешти. Мост через Рымник, после того как по нему проскакал визирь, был взорван. Но все было напрасно. Конница и пехота бросались в реку, надеясь преодолеть ее вплавь. В полноводном после сильных дождей Рымнике люди и лошади тонули тысячами. Оставшихся на левом берегу уничтожала русско-австрийская конница. Множество турок разбежалось по окрестностям. Укрепленный лагерь у Мартинешти был взят стремительным налетом без особого труда.
   Победителям достались сто знамен, восемьдесят пушек, несколько тысяч повозок с имуществом и продовольствием, верблюды, буйволы, мулы, палатки всех трех лагерей. Неприятель потерял убитыми десять тысяч человек. У союзников убитых и раненых насчитывалась одна тысяча.
   Через несколько дней в отдалении от места катастрофы собрались остатки стотысячной некогда армии Юсуф-паши, всего пятнадцать тысяч солдат.
   Так закончилось блестящее сражение Суворова при Рымнике.

   Чем характерна манера полководца? От начала до конца – стремительность, быстрота. Скорый марш к позициям неприятеля, быстрое движение на поле боя: войско Суворова с получасовым перерывом за двенадцать часов прошло, сражаясь, двадцать километров!
   В быстроте движения, в быстроте решений, в быстроте удара – весь Суворов.

   В заключение поговорим вот о чем: справедливо ли отдавать рымникскую победу русскому полководцу? Ведь австрийцев было больше, чем русских. Да, справедливо. Кобург сам говорил: "Счастье победы над врагами принадлежит Суворову". Принц называл Суворова своим "высоким учителем". Ученик при всей своей храбрости и мужестве не обладал полководческим талантом. Через несколько месяцев, командуя самостоятельно теми же войсками, имея шестикратное превосходство над турками, он ухитрился потерпеть от них поражение.

Рисунки Н. Доброхотовой.