Е. Велтистов. Рэсси – неуловимый друг


(Главы из фантастической повести)

    Тот, кто читал повесть "Электроник – мальчик из чемодана", уже знаком с рассеянным профессором Громовым, который изобрел электронного мальчика, необыкновенно похожего на семиклассника Сыроежкина. Блестящий математик, ловкий фокусник и укротитель зверей, Электроник прославил своего друга не только в стенах школы. В повести Евгения Велтистова "Рэсси – неуловимый друг" те же герои. И еще – Рэсси. Лохматый, проворный, симпатичный Рэсси.
   В техническом паспорте это имя расшифровывается так: Редчайшая Электронная Собака, Страус И так далее. Это загадочное "И так далее" означает на практике: Рэсси плавает, летает, бегает, превосходя любое живое существо в скорости. Рэсси видит мир в великом разнообразии красок, он слышит бесчисленное множество звуков, понимает и имитирует голоса всех животных.
   Манфред фон Круг и фирма "Пеликан", которой он служит, хотят выловить всех свободных зверей, живущих в прекрасном мире природы, и создать своеобразные гибриды машин и живых существ. Чтобы осуществить этот план, по Африке и Индии, по суше и по морю путешествуют отряды "сонных стрелков". Их задача – всадить в тело каждого животного особые радиопули. Меченое животное теряет свободу, подчиняется приказам машины фон Круга. Нажатие кнопки – и стадо меченых антилоп низвергается со скалы в пропасть. Идет речь о самом существовании природы, о том, чтобы не дать заменить природу уродливым ее механическим подобием. И в бой с фон Кругом вступает Громов со своими помощниками.


   Открывался крупнейший в Европе зоопарк "Мир животных".
   Отгремели оркестры у всех двенадцати въездов в зоопарк. Воздушные шары – надувные звери – взмыли в спокойное небо. Пестрые фирменные автофургоны с приглушенными моторами разъехались по дорогам. Взрослые и дети с одинаковым любопытством поглядывали из окон фургонов, ожидая, когда мелькнет в траве гибкое тело дикой кошки, пересечет дорогу задумчивый слон или промчится, хрустя ветками, носорог. В "Мире животных" звери бродили на свободе, в "клетках на колесах" путешествовали зрители, и необычная ситуация казалась всем забавной и слегка напрягала нервы, хотя ни одно животное, как объяснили гиды, не намеревается нападать на машины. Любители больших зрелищ парили на бесшумных вертолетах, наслаждаясь соседством саванны и тайги, гор и пустынь, рассматривая в бинокли, азартно фотографируя ничего не подозревающих вольных обитателей.
   Здесь отчетливо было видно, как ловко совмещены все уголки земли: гиганты тропических стран протаптывают в зарослях дороги к водопоям: привычный мороз и море со льдинами сохраняют для белых медведей, моржей, тюленей, пингвинов прозрачные надувные купола – "Арктика" и "Антарктика"; лесистые островки с обезьянами окружены водой, а вдалеке – пустая еще чаша океана куда хлынет морская вода, чтобы принять китов, дельфинов, спрутов...
   В этом "Мире животных" среди обычных носорогов, гамадрилов, цапель были и особенные существа. По своему поведению и внешнему виду они не отличались от своих собратьев. Наука сумела продлить их жизнь на долгое время, заменив некоторые органы и ткани надежными механизмами и материалами. Их создатель – профессор фон Круг – сказал, выступая по телевизору: он убежден, что и спустя десятилетия дети будут приходить в "Мир животных" и кататься на спине верблюда, смеяться над проделками шимпанзе, рисовать тигра с натуры. Его животные вечны.
   Прочнейшие воздушные шары – хвостатые, рогатые, смешные надувные мячи – унес ветер. В каком-нибудь загроможденном домами городе мальчишка поймает за длинную ногу цаплю и прочтет: "Мир животных". Он еще не знает, что это такое, но запомнит. Хотя бы название.
   – Господа, я благодарю вас за то, что вы пришли выслушать меня. Сообщение, которое я хочу сделать, мне думается, заинтересует правление фирмы "Пеликан".
   Доктор фон Круг торжествующе оглядел сквозь темные очки длинный ореховый стол, за которым сидели правители могущественной фирмы "Пеликан". Фирма, имеющая заводы и лаборатории в десяти странах мира, выпускала электронику для ракет, обшивку для подводных судов, приборы для промышленности, косметику, мясные и рыбные консервы, механических зверей для зоопарков – все высшего качества. Сейчас золотую рыбку для "Пеликана" держал профессор фон Круг. Наступила важная для него минута.
   – Выводы, к которым я пришел, изучая живые организмы, вкратце выглядят так: возможно управление всем животным миром планеты. Технически это не сложно: миниатюрный радиопередатчик, введенный в нерв организма, в любой момент может быть включен простым нажатием кнопки, и животное будет двигаться в нужном направлении. Я заранее прошу извинить меня, что, не поставив в известность правление, на свой страх и риск проверил систему управления в разных условиях, дав задания некоторым нашим экспедициям. Система действует безотказно.
   Раздались негромкие аплодисменты.

***
   В этой трагедии надо разобраться. Кто-то должен ответить за рабство тысяч животных!
   Гель Иванович Громов говорил горячо. Все видели, что профессор волнуется.
   – Но что же в конце концов ваш Рэсси? – спросил академик Немнонов.
   – Произведение искусства. – Глаза Громова сверкнули. – Да, да! Как бывает шахматное или литературное произведение, так и Рэсси – современное произведение бионики. А проще говоря, обыкновенный симпатичный терьер.
   Резкие морщины на лице Немнонова чуть разгладились.
   – Впрочем, сейчас он уже не терьер, а что-то среднее между рыбой и дельфином, – азартно продолжал Громов. – Вместе с дельфином по кличке, кажется, Белобочка он ищет в океане знаменитого Нектона, которому грозит опасность.
   – Нектон, – с удовольствием повторил кто-то из гостей, – по-древнегречески – свободно плавающий.
   – Как?! – поразился Гель Иванович. – Вы не слышали про Нектона?
   И он рассказал о знаменитом синем ките, морском гиганте, одиноко бороздившем Мировой океан. Кит был известен морякам разных стран, хотя и избегал кораблей. Мало кто сталкивался с Нектоном в просторе океана. Он любил спокойные, прохладные глубины. Но те, кто хоть раз видел, как из зеленых пучин, пустив ввысь радужный фонтан, выплывает расщепленная таинственной улыбкой бархатно-черная морда с серпами усов и умными глазками, как, оставляя за собой тонны взбитой пены, мощным рывком выпрыгивает кит в небо и, сверкая на солнце иссиня-темной спиной с белым горбом, летит свободно над волнами, набирая в мешки своих легких порцию воздуха, необходимую для погружения, как потом отвесно, словно ныряльщик с вышки, входит головой в воду – безмолвно и без брызг – и исчезает на несколько часов,– те счастливцы, кто видел Нектона, рассказывали о его мощи и редкой красоте, смелости и особом чутье, и их скупые слова со временем превращались в легенды. Подлодки не рисковали спуститься в пучины, где чудовищной тенью скользил свободно Нектон: там даже крепкую сталь мгновенно разорвет давление воды. Но на судоходной глубине, среди обычных кораблей, шедших своим курсом, одна подлодка специально искала встречи с Нектоном. Подлодка "Тунец", принадлежавшая фирме "Пеликан", получила срочное задание найти и загарпунить "сонным снарядом" Нектона. Нектона, будущего пленника "Мира животных".
   – Но Рэсси...
   – Рэсси, – живо подхватил профессор, – обладает свободой действий, которая помогает ему выполнять все мои задания. А его спутника-дельфина одолжил нам Институт океанологии. Очень талантливый дельфин!
   А вы предупредили Союз охраны животных?
   – Не только предупредил, но и получил задание. Завтра улетаю с Электроником в Индию. К сожалению, я не умею столь расторопно плавать, как Рэсси. Но хотя бы одного из "сонных стрелков" надеюсь поймать на месте преступления...

***
   Рэсси и Белобочка путешествовали в океанском просторе.
   Они миновали прибрежные районы, где люди жили в подводных городах и работали на подводных заводах, миновали ядерные станции и присосавшиеся к скале подъемные краны, проплыли мимо экскаваторов, дробивших и перемалывающих рыбьими челюстями коралловые рифы, мимо подводных комбайнов, расчищавших джунгли водорослей, – все, что ползало, плавало, трудилось на дне, помогая человеку завоевать Великий океан, все это еще издали замечал острый глаз Рэсси. Гонцы обходили стороной подлодки, пассажирские электроходы и грузовые баржи, но среди множества кораблей не встречалась подлодка "Тунец" с характерным острым плавником.
   Надо проплыть сотни миль с дельфином, чтобы понять, какое он преданное другу существо. И особенно такой быстроходный, вольнолюбивый и упрямый дельфин, как Белобочка, или, как его называли хозяева, просто Бочка. Они состязались в скорости, вместе ловили крупную рыбу, оскаливались на приближавшуюся мрачную акулу. Одинокий дельфин молчалив, в паре разговорчив, в стае болтает без умолку. Бочка, следуя этому правилу, пересвистывался между делом с приятелем, иногда крякающим голосом произносил монотонное, почти человеческое "ха-ха", а когда Рэсси слишком долго плавал на глубине, дельфин щелкал челюстями, отыскивая пропавшего, и печально-призывно свистел.
   Разведчики, развлекаясь и разговаривая в пути, ни на минуту не забывали о синем ките. Они не имели пока никаких сведений о Нектоне, и Белобочка расспрашивал о нем всех встречавшихся дельфинов, а Рэсси по-своему искал решение задачи. Он знал: из всех сигналов дельфина самый главный – призыв о помощи. Любой дельфин, если даже ему грозит опасность, мчится спасать товарища, едва заслышит сигнал бедствия. А киты? Следуют ли они такому правилу? Можно ли извлечь Нектона из таинственных глубин криком крайней опасности?
   Они странствовали в темной пучине, не обращая внимания на стаи пугливых рыб, и Белобочка, когда у него кончался запас воздуха, на минуту выныривал на поверхность, а Рэсси оставался и петлял в глубине, не теряя связи с товарищем.
   Рэсси наткнулся на слабый кильватерный след кита, когда вернувшийся сверху Белобочка сообщил, что надвигается шторм. Они бросились по следу, как две гончие, теряя едва различимый китовый запах и неожиданно находя его вновь. Под водой не было свирепого ветра и многометровых волн, ничто их не отвлекало.
   Но как ни был увлечен Белобочка погоней, он не мог бесконечно долго, подобно Рэсси, плыть на глубине: его легкие требовали свежего воздуха. И вот, когда Белобочка в очередной раз стал всплывать, Рэсси услышал призывный крик. Главный сигнал дельфина, на который спешат его собратья, жалобная мольба о помощи заставила Рэсси забыть о следе Нектона и погнала его к гибнущему другу.
   Он поддел крепким носом неподвижного Бочку, и гигантская волна, которая ударила дельфина о подводную скалу, швырнула их в темень океана.

***
   В зарослях лесов и травяных джунглях Центрального Индийского плоскогорья живут олени, тигры, буйволы, шакалы, леопарды. Именно эту часть Индии выбрал для своей охоты отряд "сонных стрелков" "Пеликана".
   Главный инспектор района Радж Манас выехал с гостями – профессором Громовым и мальчиком Электроником – на рассвете. Индиец, втайне презиравший вездеходы и вертолеты, с легким поклоном предложил для путешествия своего любимого слона Замбу; инспектор считал, что в джунглях Индии лучше всего передвигаться пешком или верхом на слоне, иначе ничего не увидишь. Управлял Замбой старый погонщик с палочкой в руке – махаут.
   Профессор Громов с любопытством оглядывался. Он не совсем представлял, как они на слоне догонят "сонных стрелков", но раз инспектор сказал: "Поймаем", – ему следовало верить. За спиной инспектора висела двустволка.
   – Носорог. – Радж Манас обернулся к гостю и вытянул руку.
   Среди пучков травы в яме с жидкой грязью блаженствовал носорог. Серый панцирь спины, торчащие уши да воинственно изогнутый рог – вот все, что было видно с высоты слона. Услышав топот Замбы, носорог вылез из ямы, а за ним выскочил детеныш.
   Выставив рог, самка бросилась на слона. Она приближалась с пыхтением и хрипом: за безрассудно храброй матерью галопом скакал детеныш. Замба не свернул, он лишь замедлил шаг и поднял хобот. Инспектор не шевельнулся.
   Подбежав к спокойному Замбе, самка резке вскинула голову.
   Злобные свинячьи глазки уставились на людей.
   – Укусит или не укусит? – пробормотал Громов.
   Профессор знал, что индийский носорог редко бодается – чаще он кусает жертву крупными резцами.
   Неожиданно за спиной профессора раздался какой-то храп и рев. Инспектор обернулся. Кричал мальчик с невозмутимо спокойным лицом.
   Носорог круто повернулся и, уступив тропу Замбе, бросился с детенышем наутек, показав короткий толстый хвост.
   – Ваш Э-лек-тро-ник, – сказал инспектор профессору, с трудом выговаривая трудное для него имя, – знает язык носорогов?
   – Немножко знает, – ответил Гель Иванович. – Учил когда-то в школе. – Громов усмехнулся, вспомнив, как он обучал Электроника разным премудростям.
   Они двинулись дальше, и Электроник хрипло произнес:
   – Тигр.
   – Где тигр? – шепотом спросил Громов.
   – Я не вижу, – проскрипел Электроник. – Но я слышал крик павлина: мэй-оу!..
   – Он прав: близко тигр, – подтвердил инспектор. – Видите?
   Замба концом хобота стучал по утоптанной тропе, издавая глухой звук. Он, как и павлин, чуял тигра.
   В траве промелькнула быстрая красно-черная спина, потом высунулась круглая голова с пушистыми баками. Бледно-голубые глаза равнодушно взглянули на путников. Замба сделал шаг вперед, угрожающе качнул бивнями. Он не боялся большой кошки, только свернул кольцом уязвимый для острых зубов хобот. Несколько минут слон и тигр изучали друг друга. Но стоило Громову пошевелиться, как зверь мелькнул полосатой молнией, бросился к скале, поросшей кустарником.
   – Королевский, – сказал Громов, с любопытством глядя вслед трехметровой кошке. – Не удалась ему охота.
   – Спугнули, – подтвердил Манас. – Мы еще встретимся с этим багхом, профессор. – Багхом индиец называл всех тигров, всех диких кошек своего леса, но отлично знал каждого из них "в лицо", характер каждого и повадки, только что не давал им имен.
   Тигр охотился. Но и сам он не подозревал, что рядом идет еще одна охота – на него самого.
   Слон быстрым шагом обогнул скалу, и инспектор, дав знак безмолвному махауту, остановил Замбу, спрыгнул на землю. Под развесистым деревом стояла клетка из прочнейшего бамбука. Поднятые с двух концов решетки словно ожидали какого-то пленника.
   – Вам лучше остаться здесь, профессор, – сказал Радж Манас, снимая с плеча ружье.
   Громов, приказав Электронику ждать его, слез со слона и решительным шагом направился за инспектором. Они разом растворились в густом подлеске.
   Замба подошел к дереву, стал обрывать почти с самой верхушки сочные ветки. Погонщик уселся в тени. Электроник, не смея нарушить приказ, с задумчивым видом ходил возле клетки.
   Тишину оборвал хлопок выстрела. Электроник замер. И тут прямо на него выскочил из зарослей тигр – тот самый, с бледно-голубыми глазами. Громадными прыжками промчался он в двух шагах от неподвижного мальчика. Маленькое красное пятно проступало на полосатой груди.
   Электроник вдруг вскрикнул протяжно-жалобно: "Вау!.. Ху-аб... вау",– и бросился со всех ног к дереву. Пожалуй, никогда еще в своей "электронной жизни" не бегал он так быстро, быстрее любого знаменитого спринтера, потому что тигр, услышав знакомый сигнал испуга на своем языке, мигом повернулся и прыгнул вслед. Махаут прилип спиной к шершавому стволу. Слон, громоподобно затрубив, выставил бивни и попятился: впереди тигра бежал мальчик.
   Наверное, тигр настиг бы свою быстроногую добычу только в клетке, куда он влетел на полном ходу, но Электроник успел выскользнуть в открытый проем, обрушив перед самым носом тигра решетку. Слон, поняв мальчика, ударом бивней захлопнул западню.
   От оглушительного рева затрепетала листва. Кошка бросалась на прутья, в бессильной ярости грызла скользкий бамбук, и в ее реве, страшном для людей, только чуткий слух Электроника мог уловить жалобные ноты. Мальчик был совершенно спокоен, словно не пробежал и двух шагов, словно, спасаясь, случайно поймал не тигра, а котенка, и бледный погонщик, трясясь всем телом, смотрел на него изумленными глазами, как на лесного духа.
   Радж Манас и Громов бежали к дереву. Люди инспектора, дежурившие в зарослях всю ночь, вывели здоровенного парня в армейских ботинках – "сонного стрелка", который стрелял в тигра.
   Немногословного до сих пор махаута словно прорвало. Бурно жестикулируя, подпрыгивая, протягивая к мальчику сухие руки, погонщик долго говорил о том, что случилось всего за несколько секунд.
   – Я надеюсь, вам нужен этот тигр, – скрипуче сказал Электроник. – Если не нужен, его можно выпустить.
   – Мы его выпустим, – задумчиво сказал Радж Манас. – Только прежде вынем из него пулю. – И он зло взглянул на "сонного стрелка", который ничего не понимал во всей этой истории: тигр, в которого он только что выпустил радиопулю, через минуту уже сидит а клетке...
   Инспектор повернулся к помощникам:
   – Отвезите багха и этого охотника на станцию. Извлеките пулю. Багха пустите в джунгли, а стрелка заприте покрепче. У нас с ним будет разговор.
   – Спасибо, Э-лек-тро-ник, – сказал главный инспектор и повторил: – Элек-троник. Видишь, после твоей охотничьей удачи я совсем легко говорю твое имя. Профессор, вы не порекомендуете его к нам на работу? Я хотел бы предложить Электронику место специального инспектора джунглей.
   – Что ты думаешь о таком щедром предложении? – с улыбкой спросил ученика Гель Иванович.
   – Благодарю, – хрипло сказал Электроник.– Я думаю о Рэсси. Он в океане, от него давно не поступали сигналы.

***
   Если бы Рэсси плыл по вечернему океану, он бы сразу услышал голос моря – особые звуки, которые ветер высекает из волн, и сразу бы узнал все про близкий шторм: откуда он движется, какой силы и как скоро настигнет их. Но Рэсси гнался в глубине по следу синего кита, и, когда волна оглушила его спутника и он вынырнул спасать Белобочку, пловцы оказались в самом центре свирепого шторма, который моряки называют просто и страшно: "глаз бури". Волны, поднимающиеся на высоту семиэтажного дома, здесь, в эпицентре, образовали гигантскую воронку, словно пытались пробурить всю толщу океана. К счастью для пловцов, их захватил водоворот воронки, и они повисли на краю отвесной пропасти, несясь по кругу со страшной скоростью.
   Рэсси обхватил беспомощного, слабо попискивающего дельфина четырьмя лапами, напрягая все свои электронные силы, чтобы адское течение воды не унесло жертву. С огромной скоростью приближалось дно ямы. Но "глаз бури" упустил момент: перед самым дном Рэсси включил ракетный двигатель, и сила реактивной струи вытолкнула пловцов из круговерти.
   Рэсси выпустил Белобочку и в черной мгле стал выводить товарища из зоны бури. След Нектона был потерян, размыт течениями после бури, и нечего было пытаться искать этот слабый запах. Лишь бы выбраться в спокойные воды.
   Так плыли они всю ночь, а утром, вынырнув, увидели безмятежное, солнечное полотно океана.
   Карта жизни Нектона была очень сложной: как всякий кит, он опасался берегов, узких проливов, подводных городов, но в отличие от своих собратьев синий кит не странствовал, подобно перелетной птице, не возвращался зимой и летом в привычные места. У Нектона не было любимых теплых и холодных морей, он, презирающий стадо, жил сразу во всех океанах, и шар Земли, который он окольцовывал кривыми орбитами своих путешествий, представлялся ему, наверное, гигантской чашей соленой воды. И все-таки запах китового следа, который крепко запомнил Рэсси, говорил о том, что свободный пловец достижим, надо только увеличить скорость и быть очень внимательным.
   Как-то на рассвете разведчики услышали призывный крик гибнущего кита и бросились на помощь. То, что они увидели, заставило их остановиться и сделать осторожный круг: в легкой пелене тумана острый глаз Рэсси и чуткие ноздри дельфина разом нащупали стальной корпус всплывшей подлодки. Характерно вытянутый горбатый корпус с острым ножом плавника и распущенным хвостом рулей выдавал тип быстроходной подлодки "Тунец". Противник, охотящийся на синего кита, по странному совпадению или по природной хитрости людей, придумавших рыбью подлодку, применил тот же прием, что и Рэсси: вызывал сиреной Нектона из его глубин.
   То, что произошло в следующие несколько минут, исследовалось потом биологами всего мира и породило среди моряков новые легенды о смелости и мудрости синего кита.
   В клубах тумана послышался шум быстро плывущего гиганта и короткое сильное сопение: у-уф, ш-ши... у-ф, ш-ши... Рэсси и Белобочка увидели синюю с белым пятном горба спину Нектона. Огромной ракетой несся он к зовущей подлодке. Его рот с крутым сводом верхней челюсти и прямой нижней, казалось, чему-то улыбался. Необычайно малые глаза кита за крутым изгибом челюстей не различали тонущего, но чуткий слух Нектона вел его кратчайшим путем на призыв. Вдруг синий кит резко повернул, услышав еще более отчаянный крик – зов о помощи.
   Прямодушный, безрассудно храбрый Нектон не знал, что идет великая морская игра, что крик невидимого в тумане Рэсси спас ему жизнь. В тот момент, когда Нектон разворачивался, тонкое дуло пушки выплюнуло вместе с пламенем блестящий предмет. Гарпун, пущенный с подлодки, пробил бархатистую кожу, застрял в костях массивной головы. Тотчас радист "Тунца" услышал писк передатчика гарпуна, но капитан чертыхался, глядя на экран: стрелок промахнулся, не попал в нерв.
   И, хотя синий кит почти не обратил внимания на легкий удар по голове, он догадался, что его обманули, и, разъярившись, решил атаковать многоглазое плюющееся существо с плавниками тунца. Сигнал крайней опасности заставил кита подпрыгнуть над водой и отвесно, почти вертикально, уйти головой вниз. Мелькнул над водой двукрылый хвост и исчез.
   Нырнув, синий кит мгновенно изменил направление и гладким срезом черепа поддел снизу коварную подлодку. Судно, погружавшееся, чтобы преследовать кита, отброшенное мощным ударом, стало срочно всплывать...
   Рэсси и Белобочка долго еще сопровождали в темных глубинах свободного Нектона, и подводный терьер, плывя рядом с гигантской тушей, возле внимательного глаза, свистел, рычал и пыхтел в неприметную совсем дырку чуткого китового уха, объясняя на китовом языке то, что он знал. И когда мудрый Нектон, чье сердце, экономя кислород, билось в тот момент спокойно и медленно, как у спящего человека, выслушал маленького Рэсси, он широко распахнул пасть, показав все пластины своих острейших усов, и проревел в сумраке фиолетовой ночи. Если перевести переплетение быстрых звуков китового языка в человеческую речь, то получатся примерно такие фразы, обращенные одиноким гигантом к своим соплеменникам:
   "Опасность! Когда встретите железного многоглазого тунца, знайте, что этот медлительный на вид тунец, едва заметив вас, выплюнет острый гарпун. Тот самый, что рвет тело наших братьев и делает их мертвыми..."
   Синий кит плыл из моря в море и изредка ревел, оповещая китов. Он знал, что и впредь, услышав крик о помощи, будет лететь, презирая опасность, на выручку к своему брату по крови, но теперь он вынырнет чуть в стороне и будет вести себя осторожнее...
   Океан рассекала видимая подводным радистам "радиоточка". Она передвигалась стремительно и почти всегда на глубине. Только позже среди моряков распространился слух, что неуловимая "радиоточка" – легендарный Нектон.
   Доктор фан Круг, узнав, что Нектон никогда не приплывет в "Мир животных", радировал капитану "Тунца": "Оставьте его в покое, метьте дельфинов. У вас нет сетей, чтобы перегородить два или три океана".
   А Рэсси прощался со своим верным товарищем Белобочкой: он получил новый приказ от Электроника.

***
   Доктор фон Круг безжизненно-белыми пальцами перебирал пачку радиограмм. Морская инспекция арестовала подлодку "Тунец". Союз охраны животных требовал запретить охоту специальными пулями. Правительство Индии и два африканских государства объявили "сонных стрелков" вне закона. На Шпицбергене, в Австралии, даже в антарктической пингвиньей пустыне инспектора, охотники, ученые выслеживали круговских стрелков.
   Фон Круг понимал, что он разорен. Отсюда, из кабинета, он мог бы управлять всем живым миром. Обычным нажатием кнопки... Но он еще поборется за себя, он хладнокровно глядит в глаза грозящей опасности.
   Доктор вызвал по телефону помощника Мика Урри.
   – Вот-что, Мик Урри, – сказал он, едва тот вошел, – за последнее время было слишком много неудач. Ты достанешь мне эту загадочную машину!..
   – Адскую собаку? – догадался Мик Урри.
   – Мик Теодор Мане Урри, – темные очки пристально уставились в лицо помощника, – называй ее как хочешь – собакой, страусом, хоть живой машиной, однако запомни как следует: решение противника умнее нашего. Сегодня мы передадим последнее задание: похитить единственного в мире белого тигра, и ты поймаешь эту машину.
   – Но...
   – Машину доставить в сохранности. Мне надоело разгадывать ее по частям. Фирме нужна вся система. А здесь сильный удар током сделает ее ручной.
   – Ясно.
   – Ящик с капканом на аэродроме. Идея простая: мы располагаем образцом голоса господина Громова. Самолет в Индию вылетает через час. Профессор Громов в джунглях. Мы должны быть умнее машин, как бы они ни назывались, и в этой игре победишь ты, Мик Урри!..

***
   Электроник неподвижно сидел в номере гостиницы. С той минуты, как мальчик услышал о похищении белого тигра, он, вызвав Рэсси, считал, сколько времени осталось до похищения, успеют ли они. Вот Рэсси оставил позади простор моря, вот он перелетел горные цепи, парит над джунглями. Электроник принял единственно правильное решение: профессора, путешествующего в джунглях, не найдешь сейчас, а вдвоем с Рэсси они сумеют помешать похитителям...
   Оставалось тридцать минут до полуночи, до обусловленного фон Кругом срока, когда в комнату заглянула лохматая морда Рэсси. Электроник был наготове: он зарядил свои аккумуляторы.
   Они миновали центр города с деловыми небоскребами и стеклянно-металлическими домами, озарявшими ночь огнями реклам, и углубились в район старого города. Пустынная, мощенная камнем дорога вывела их к заброшенному дворцу. В свете луны матово блестели белые башни и купола.
   Комнаты, комнаты, гулкие темные комнаты – бесконечные покои махараджи. Мрачные силуэты чучел да блеснувшее в лунном луче оружие – вот все, что видит глаз. Где притаился несчастный белый тигр в лабиринте залов, коридоров, узких лестниц, колоннад балконов, каменных кружев стен? Но Рэсси словно держал нить, выводящую из лабиринта, уверенно бежал вперед.
   Неожиданно ступили они на балкон и увидели под собой открытый внутренний двор, где когда-то махараджа перед выездом в джунгли осматривал своих охотничьих гепардов. Нет больше махараджи, исчезли навсегда борзые гепарды, но остался охотничий дворик, спрятанный в самом центре дворца-крепости. На мраморном полу в сумеречной тени Электроник и Рэсси увидели призрак огромного тигра. Неестественно белый, окольцованный темно-серыми полосами, забился он в угол, глухо рыча, сверкая серебром стоявших дыбом бакенбард. Не мальчик и не собака испугали тигра: над квадратом двора висела на прозрачных плоскостях воздушная машина: темные ее иллюминаторы были непроницаемы; глаза тигра следили за неподвижно-странным гостем.
   Разошлись створки на брюхе машины, из люка пополз вниз на канатах тяжелый стальной ящик. Под рукой Электроника дрогнула голова Рэсси, но мальчик удержал его: рано. Ящик опустился на мраморный пол – закрытый, таящий немую угрозу стальной ящик. Сама собой выдвинулась боковая стенка, словно приглашая жертву войти. Оскаленный, с прижатыми ушами тигр затаился в своем углу, и было что-то страшное в этой немой сцене. Как вдруг громкий голос позвал: "На помощь, друзья!" – и Электроник мгновенно узнал Громова. Голос звучал из стального ящика.
   – Вперед, Рэсси! – крикнул Электроник, перескакивая балюстраду.
   А Рэсси еще до команды хозяина, едва услышав знакомый голос, прыгнул с балкона во внутренний двор, скользнул молнией по гладкому полу, нырнул с ходу в ящик. В то же мгновение с лязгом замкнулась дверца, стальная коробка поднялась вверх вместе с машиной.
   Глухой рык зверя, крик мальчика, лязг стали – все это на мгновение оживило сонный дворец. И стихло. Машина удалилась к звездам, оставив в каменном мешке под собою человека.
   – Отстань ты! – железно-скрипучим голосом сказал Электроник белому привидению, изготовившемуся к прыжку, и тигр, поднявшись с равнодушным зевком, сделав несколько мягких шагов, вернулся в угол. – Эх ты, вау-ху-аб!..
   Электроник упрекал скорее не тигра, а самого себя. Слишком поздно догадался он, что клетка не для тигра, а знакомый голос – всего лишь приманка. Если бы он первым вскочил в ящик и дверца захлопнулась бы за ним, то Рэсси, несомненно, освободил бы его. Но он, Электроник, был не в силах догнать воздушную машину; он не умел летать, как Рэсси. Он не был даже человеком, чтобы вовремя разгадать обычную охотничью хитрость!

   Итак, фон Кругу и его помощникам удалось похитить Рэсси. Вычеркнув из его электронной памяти имя прежних хозяев, они заставили его служить себе. Рэсси становится кладоискателем и должен выловить со дна океана огромные богатства потонувших когда-то кораблей. Только одно слово – "друг" – похитители не догадались стереть в сознании Рэсси, и это святое слово помогает снова осердечить, очеловечить нашего лохматого героя.
   Об этом вы можете прочесть в повести о Рэсси.


Рисунки Е. Медведева.