Кто может стать полководцем?
Прежде чем взяться за этот очерк, я спросил ребят в нашем дворе:
– Кто, по-вашему, может стать полководцем?
Все в один голос ответили:
– Конечно, тот, кто самый храбрый.
Ганнибал
Такой ответ меня огорчил, Мне казалось, что подростки сейчас рассуждают о военных делах грамотнее, чем мы, мальчишки предвоенных лет. Мы тогда были убеждены, что стоит ворваться с шашкой в гущу неприятеля, как победа будет обеспечена. На войне же все было не так просто, и одна храбрость не делала человека командиром.
В военной истории упоминается факт прямо невероятный: французского маршала Тюрення в бою охватывала нервная дрожь. Однако дрожь дрожью, а Тюреннь одерживал такие блистательные победы, что сам Александр Васильевич Суворов считал его образцом для себя, ставил следом за Цезарем и Ганнибалом.
Однажды Тюреннь в сердцах сказал сам себе: "Ты дрожишь, скелет? Ты дрожал бы еще больше, если бы знал, куда я тебя поведу..." Что получается? В Тюренне уживались два человека: один – робеющий смертный, а другой – Полководец с большой буквы.
Но если не храбрость отличает полководца, так что же?
Маршал Тюреннь
Представим, на Бородинском поле скоро начнется величайшее сражение. Еще не свистят ядра и штык не грозит смертью, но уже схватились в непримиримой схватке два полководца – Кутузов и Наполеон...
Истинный военачальник обладает сразу многими военными качествами. Говоря образно, в его обойме есть патроны самого разного назначения: и с обычными пулями, и с трассирующими, и с бронебойными. Попробуем с тобой заглянуть в подсумок военачальника, один за другим возьмем эти патроны и рассмотрим их.
Полководец и опасность
Нигде человека не подстерегает столько опасностей, как на войне. Рвутся бомбы и снаряды, свистят пули, дым застилает траншеи, сама земля колеблется под ногами. В такой обстановке люди держат себя разно. Одни, потеряв человеческий облик, бегут куда-то и гибнут, другие подавляют чувство страха и хладнокровно исполняют приказ. А к полководцу в такой обстановке приходит вдохновение, как приходит оно в тишине к поэту.
Наполеон
Вдохновение – это состояние наивысшей работоспособности. И в первую очередь полководца отличает то, что работоспособность его увеличивается в опасности. "Наполеон, по мере возрастания опасностей, становился все энергичнее", – писал историк Тарле. "Талант его возрастал в крайней опасности", – писал сам Наполеон о своем маршале Массене.
Никогда опасность не страшила Суворова, а, наоборот, только воодушевляла. Отстраненный от военных действий, он писал знакомому: "Здоровьем поослаб, хлопот пропасть... Коликая бы мне милость, если бы дали отдохнуть хоть на один месяц, то есть выпустили бы в поле. С божьей помощью на свою бы руку я охулки не положил". Другое письмо из Финляндии, где он возглавлял строительство крепости: "Мне лучше 200 человек в поле, чем 20 000 в гарнизоне".
Александр Суворов
По меньшей мере два десятка раз Суворова подстерегала смерть. Во время штурма Ландскроны у него были прострелены мундир и шляпа. В бою за немецкий город Гольнау он был ранен картечью в ногу и грудь. При штурме Очакова пуля попала в шею и застряла около затылка... Каждый новый бой грозил чем-то подобным, но всю жизнь до самой старости полководец сам искал опасность, потому что опасность была стихией, в которой он чувствовал себя свободно и уверенно, как буревестник среди грозовых туч.
Мысль об окружении фашистских войск под Сталинградом была высказана маршалами Георгием Константиновичем Жуковым и Александром Михайловичем Василевским в самое тревожное, самое трудное, самое опасное время войны. Несомненно, этот факт подтверждает, что талант истинных военачальников становится более дерзким, более глубоким, если опасность, нависшая над армией, над страной, увеличивается.
Итак, в подсумок военачальника мы возвращаем первый патрон – способность вдохновенно мыслить в обстановке опасности.
Полководец и мелочи
Немецкий военный теоретик Клаузевиц относил умственную деятельность главнокомандующего к числу наиболее трудных, какие только выпадают на долю человеческого ума. Как ученый полководец продумывает военную операцию, а как практик готовит войска и с ними исполняет намеченные планы. Рассмотрим практическую сторону полководческой деятельности, так как только способность военачальника ясно представлять будущую операцию – и в целом и в самых мелких деталях – приносит победу.
По словам Тарле, Наполеон, затевая самые грандиозные и труднейшие походы, зорко следил за всеми мелочами и при этом нисколько в них не путался и не терялся – "одновременно видел и деревья, и лес, и чуть ли не каждый сучок на каждом дереве". Он занимался башмаками для солдат, хлебными нормами, количеством и качеством повозок, нужных армии, числом ординарцев при генералах разных рангов...
Наполеон такую способность ценил в самом себе и в своих помощниках. Он писал о Стенгле: "В нем сочетались все качества молодости с качествами зрелых лет. Это был настоящий боевой генерал. За два или три дня перед смертью, когда он первым вошел в Лезеньо, туда несколькими часами позже прибыл главнокомандующий, и что бы последний ни потребовал, все было уже готово: броды разведаны, проводник найден, священник и почтмейстер опрошены, сношения с жителями налажены, в различных направлениях высланы шпионы, письма с почты захвачены, и те из них, которые могли дать сведения военного характера, переведены и просмотрены..."
Трудно сказать, кто больше следил за мелочами – Наполеон или Суворов. Отдавая приказ о штурме Измаила, Суворов учел в нем самые мельчайшие подробности. Так, он писал: "Впереди (егерской) колонны: 128 стрелков с их начальниками, за ними 50 человек рабочих, из них 30 с топорами, 10 с кирками и 10 с лопатками; по флангам у рабочих нести восемь трехсаженных лестниц, потом 300 семифутовых фашин (связок хвороста) для наполнения ими рва по длине в две фашины, дабы по ним спуститься в восемь рядов".
Как видно, полководец совершенно ясно представлял действия, которые развернутся на укреплениях. Он рассчитал, что тридцати солдат с топорами будет достаточно, чтобы срубить колья неприятельского палисада, а десяти кирок и десяти лопат – чтобы сровнять крутизну вала на пути колонны егерей.
Г. К. Жуков
Такое отношение к мелочам свойственно и нашим лучшим полководцам. Генерал К. Ф. Телегин в воспоминаниях о Берлинской операции пишет о Жукове: "Операция готовилась им со скрупулезной тщательностью. Он вникал во все ее стороны, детально отрабатывал, рассчитывал, проверял с командующими родов войск, начальниками управлений и служб, с командованием армий..." Перед началом нашего наступления даже был сделан макет города Берлина со всеми улицами, площадями, большими зданиями и городскими укреплениями. На этом макете командиры репетировали штурм.
Итак, еще одно качество полководца, еще один патрон из его подсумка – умение держать в мыслях заботу о главном и второстепенном и даже стостепенном.
Полководец и предвидение
Полководцу совершенно необходима способность предвидеть. "Война – область недостоверного, – писал Клаузевиц, – три четверти того, на чем строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности". Одних разведывательных сведений часто бывает мало, чтобы понять, что замышляет противник. Вот и приходится полководцу ставить себя на место неприятельского военачальника, смотреть на события его глазами, думать за него.
Артист, прежде чем сыграть роль, вживается в образ сценического героя. Чтобы сыграть, к примеру, царя Ивана Грозного, актер прочтет все, что написано о нем и его времени, посмотрит вещи, которыми тогда пользовались, одежду, которую носили, узнает обычаи тех лет. И полководец, прежде чем думать за противника, изучает его характер, привычки, нравы. Только изучив все это как следует, можно за неприятельского командира провести на карте бой с самим собой и посмотреть, что получится в настоящем бою.
М. И. Кутузов
Необыкновенным даром предвидения обладал Михаил Илларионович Кутузов. Прогнав турецкое войско от Рущука, но не имея сил уничтожить неприятеля, превосходившего русских численностью в четыре раза, полководец неожиданно приказал своим войскам уйти из Рущука – с правого берега Дуная на левый. Зная характер противника, Кутузов был убежден, что турки возомнят себя очень сильными и двинутся преследовать русских. При этом, предполагал Кутузов, они распылят свои силы: часть оставят в Рущуке на правом берегу, а другой частью переправятся на левый берег. Так оно и произошло. Русские войска порознь разбили обе турецкие группировки. Турция вынуждена была заключить мир с Россией.
Было это в 1811 году, перед нашествием Наполеона. Императору очень хотелось, чтобы Россию связывала еще война с турками, и он всячески подбадривал турок, следил за их военными действиями. Когда турки вошли в Рущук, Наполеон послал главнокомандующему Ахмет-бею поздравление с победой. А потом Наполеон в гневе и досаде кричал: "У этих болванов турок дарование быть битыми! Кто мог предположить такие глупости..." Любопытно, что не только Ахмет-бей, но и сам Наполеон не понял, куда ведет дело Кутузов.
Во время Великой Отечественной войны, весной 1943 года, Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб Красной Армии решали очень важный вопрос: на каком участке фронта немецкие фашисты предпримут основное наступление? И нашему командованию и гитлеровскому было ясно, что в летнем сражении 1943 года, по сути, будет решен исход всей войны. Надо ли говорить, как нам хотелось постичь планы неприятеля!
С. М. Штеменко
Наши военачальники к этому времени хорошо изучили своего противника, его образ мышления, излюбленные приемы и поэтому смогли точно предвидеть намерения фашистского командования. Как пишет генерал армии С. М. Штеменко, "...на совещании в Ставке в результате тщательного анализа обстановки все сошлись на том, что наиболее вероятной целью летнего наступления немецко-фашистских войск будет окружение и уничтожение главных сил Центрального и Воронежского фронтов на Курской дуге. В последующем не исключалось развитие успеха в восточном и юго-восточном направлениях, в том числе на Москву". Если условно принять всю линию советско-германского фронта за прямую, то в районе Курска она выпирала дугой. Оборону по этой дуге держали наши Центральный и Воронежский фронты. Немцы не могли не соблазниться возможностью ударить танковыми клиньями с севера и с юга по основанию дуги. К этому их подталкивало и желание взять реванш за окружение их войск под Сталинградом.
Предугадав намерения противника, наши военачальники решили вначале обессилить наступающего врага в оборонительном сражении, уничтожить его танки, а потом самим перейти в мощное наступление. Для этого мы возвели крепкие оборонительные линии. Только в полосе Центрального фронта было вырыто 5 тысяч километров траншей. За фронтами, на которые был нацелен удар гитлеровцев, мы поставили в резерв целый фронт – Степной.
Битва на Курской дуге началась 5 июля и продолжалась пятьдесят дней. Закончилась она блестящей победой наших войск. Фашисты потеряли там больше полумиллиона человек, около 1 500 танков (много "тигров", "пантер"). Главным же итогом битвы было то, что германские войска после нее не смогли провести ни одной наступательной операции и до конца войны только оборонялись. Вот что значит предвидеть действия противника!
Итак, следующий патрон в подсумке полководца – способность проникать в замыслы врага.
Упорство полководца
Полководец придумал план сражения. Отдал приказ войскам. Тысячи и тысячи людей – и тех, кто будет сражаться, и тех, кто обеспечивает сражение из тыла, – все пришло в движение. Но противник препятствует осуществлению этого плана. У него тоже ведь есть план, который предусматривает совершенно противоположные цели. Значит, чтобы исполнить задуманное, нужно быть упорным и стойким, уметь преодолевать неожиданные и грозные препятствия.
По словам современников, упорством выше человеческого обладал Суворов. Это действительно так. Альпийский поход, где к трудностям военным прибавились трудности природные, – блестящее подтверждение тому. Вот что писал о походе сам полководец в донесении Павлу I:
"Войско... прославившееся храбростью и мужеством на суше и на морях, ознаменовывает теперь беспримерную неутомимость и неустрашимость и на новой войне, на громадах неприступных гор... На каждом шагу в сем царстве ужаса зияющие пропасти представляли (собой) отверстые и поглотить готовые гробы; дремучие, мрачные ночи, непрерывно ударявшие громы, льющиеся дожди и густой туман облаков при шумных водопадах с каменьями, с вершин низвергавшихся, увеличивали сей трепет... Все опасности и трудности преодолеваются, и при такой борьбе со всеми стихиями неприятель, гнездившийся в ущелинах и неприступных выгоднейших местоположениях, не может противостоять храбрости (нашего) войска... Он всюду прогнан. Войска проходят через темную горную пещеру Урзерн-Лох, занимают мост, удивительною игрою природы из двух гор сооруженный и проименованный Тейфельбрике (Чертов мост). Оный разрушен неприятелем, но сие не остановляет победителей; доски связываются шарфами офицеров, по сим доскам бегут они, спускаются с вершин в бездны и, достигая врага, поражают его всюду..."
Урзерн-Лох – Урзернская дыра представляла собой туннель в скале длиной 50 и шириной около 2 метров. Перед входом французы установили пушку, которая била вдоль тропы. Достаточно вспомнить оборону Фермопильского прохода спартанцами, чтобы представить упорство русских солдат, овладевших такой позицией.
Французы потеряли в этих сражениях в четыре раза больше людей, чем русские. Был убит французский генерал, другой пленен, русские захватили неприятельское знамя. Даже в самые ужасные минуты у Суворова не было мысли об отступлении. Такой мысли не было ни у офицеров, ни у солдат. И упорство победило.
Один из лучших наполеоновских маршалов, Массена, с которым Суворов сражался в Альпах, сказал, что он "отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова".
В. И. Чуйков
Блистательный пример стойкости и упорства показали в дни обороны Сталинграда командиры и воины 62-й армии, которой командовал Василий Иванович Чуйков, Маршал Советского Союза.
Когда начались наиболее ожесточенные бои, он приказал своему штабу переместиться к самым передовым позициям. Армия знала, что ее командиры рядом, и солдаты дрались еще отважнее, а штаб надежно управлял войсками, хотя условия для его работы были неимоверно сложными.
В середине октября 1942 года фашисты предприняли самую яростную попытку овладеть городом и сбросить наши войска в Волгу. Вот что рассказывает Василий Иванович о том времени:
"В тот день мы почти не видели солнца. Оно поднималось бурым пятном и изредка выглядывало в просветы дымовых туч.
На фронте около шести километров Паулюс бросил в наступление под прикрытием ураганного огня три пехотные и две танковые дивизии... Превосходство в людях было пятикратным, в танках – двенадцатикратным, его авиация безраздельно господствовала на этом участке".
Сколько подвигов было совершено тогда! Каждый дрался, как герой. Восемь немецких танков атаковали наш тяжелый танк. Он подбил четыре. Но тут подошли еще несколько немецких машин.
Им удалось поджечь наш танк. Автоматчики врага ждали, когда советские танкисты станут вылезать из люка. В пламени и дыму командир танка Хасан Ямбеков, механик-водитель Андрей Тарабанов,
командир орудия Сергей Феденко, радист Василий Мушилов вели огонь до последнего снаряда и патрона. Они не сдались врагу.
В скором времени под Сталинградом было окружено 330 тысяч гитлеровцев. Но чтобы это произошло, чтобы выиграть время для подготовки резервов, 62-я армия должна была с легендарным упорством сдерживать натиск фашистов.
Итак, еще один патрон в подсумке полководца – упорство. С военным планом получается, как с трудной задачкой: есть упорство – не через час, так через два решишь ее, нет упорства – бросишь на полпути. Школьнику такое грозит двойкой, полководцу – поражением.
Гибкость полководца
Как бы ни был упорен полководец, он не должен допустить, чтобы упорство перешло в упрямство, в исполнение плана вопреки разуму. Он должен вносить в план изменения по ходу боя или сражения.
Суворов при Нови в Италии, слабо атакуя левый фланг французов, думал выманить их своим ложным отступлением из гор на равнину. Французский полководец Моро разгадал этот замысел и с удобных позиций не вышел. Тогда Суворов еще раз атаковал левый фланг, но сильно, чтобы заставить Моро перебросить туда помощь из центра и этим ослабить центр (в центре позиции неприятеля не были так укреплены). Французы действительно подкрепили левый фланг, и Суворов приказал атаковать центр. Но атака не удалась: Моро, оказалось, снял войска не из центра, а с правого фланга. Как только это стало очевидно, Суворов внес в свой план новую поправку – он атакует правый, ослабленный фланг и добивается блестящей победы: французские потери были вдвое больше, чем у русских, было захвачено 39 пушек из 40, которые имел неприятель.
Ну, а если бы Суворов все время атаковал левый фланг французов? Занимая защищенные позиции, французы истребили бы его войско ружейным и артиллерийским огнем.
В истории Великой Отечественной войны есть славная страница, хотя и записано на ней отступление наших войск.
В первый год войны Одесса и Крым оказались отрезанными врагом. Особенно фашисты старались захватить крымскую крепость Севастополь. Наше командование решило сосредоточить силы на обороне Крыма и перебросить туда войска, оборонявшие Одессу: других резервов не было. Предстояло снять с фронта и вывезти на судах целую армию. Враг не должен был заметить это, иначе мы понесли бы огромные потери при отходе – враг превосходил наши силы вчетверо.
Чтобы сбить с толку неприятеля, командование приказало войскам рыть землянки, выдало солдатам теплое обмундирование, в Одессу пришел транспорт, на палубе которого стояли железные печки, в частях велась заготовка овощей – все это должно было навести врага на мысль о том, что армия готовится к зимовке под Одессой.
Были приняты меры, чтобы показать врагу, что мы даже готовимся к скорому наступлению. В светлое время под прикрытием дымовых завес изображалась разгрузка судов, колонны укрытых брезентом (но пустых) грузовиков беспрерывно ездили из порта к линии фронта, в радиопереговоры ввелись новые позывные, разведка подбросила неприятелю "документы" о прибытии новых частей.
В один из октябрьских дней началось наше "наступление". Дальнобойная и корабельная артиллерия открыла ураганный огонь по неприятельским позициям. Бомбовый удар нанесла авиация. Артналеты и бомбовые удары повторялись, враги не смели высунуться из укрытий.
Наступившей ночью наши войска – четыре дивизии – оставили свои позиции и двинулись в порт на погрузку. Их место в траншеях заняли партизаны, ружейным и пулеметным огнем они создали видимость того, что окопы не покинуты. Вся армия благополучно высадилась в Крыму. Враг только на другой день занял Одессу, вдруг обнаружив, что перед ним нет наших войск.
Итак, в подсумке полководца есть патрон очень важного назначения – способность изменять план, когда меняется обстановка.
Полководец и время
Трудно вообразить, какие грандиозные изменения произошли в военном деле. Стрелы, меч, щит – раньше, теперь – танк, ракета, ядерное
оружие. Но есть одно, цена чего не упала на войне, а, наоборот, многократно возросла. Это нестареющее оружие – время.
Удивительно владел временем Суворов. Ему он посвятил и самые вдохновенные слова: "Мгновение дает победу".
"Одна минута решает исход баталии, один час – успех кампании, один день – судьбы империи..."
"Я действую не часами, а минутами".
В знаменитой суворовской формуле победы: глазомер, быстрота, натиск! – все основано на времени.
Глазомер – умение охватить глазом поле боя, оценить неприятеля и мгновенно принять решение.
Быстрота – сделать в одно и то же время гораздо больше, чем неприятель: преодолеть большее расстояние, произвести больше выстрелов из пушек...
Натиск – соединить силу с быстротой и тем увеличить сокрушительность удара.
Суворов научил и своих солдат ценить время превыше всего. Поэтому он мог, не рисуясь, сказать: "У меня нет медленных и быстрых маршей. Вперед! И орлы полетели".
Свой самый быстрый марш Фридрих Великий провел со скоростью 18 верст в сутки, французский полководец Макдональд – 33 версты. Суворов под Фокшанами преодолел 50 верст за 28 часов, под Треббией – 80 за 36 часов, под Рымником по размытой дороге в ливень он прошел за двое суток 100 верст. Турецкий шпион доложил великому визирю, что появился Суворов, тот не поверил и приказал повесить распространителя ложных слухов.
В Сталинградской битве был момент, когда буквально часы, а точно шесть часов, могли сказаться на исходе всего долгого и упорнейшего сражения. На помощь фашистам, окруженным у Сталинграда, спешил с огромным количеством танков гитлеровский фельдмаршал Манштейн. Он должен был протаранить наши войска, стоявшие по границе кольца. В этот проход намеревались "вытечь" из котла окруженные.
Р. Я. Малиновский
Навстречу Манштейну двинулась наша 2-я гвардейская армия, которой командовал Родион Яковлевич Малиновский. Армия только что выгрузилась из железнодорожных эшелонов и шла форсированным маршем по морозной, заснеженной степи. И наши и гитлеровцы торопились к одному рубежу – реке Мышкове. Манштейну нужно было преодолеть ее, пока там не было наших войск. Малиновскому – успеть закрепиться на берегу Мышковы и там остановить фашистов. 2-я гвардейская на шесть часов опередила неприятеля. Танковые атаки разбились о нашу оборону, вскоре Малиновский сам перешел в наступление и погнал Манштейна назад. Ни один фашист, окруженный под Сталинградом, не ушел из кольца.
Итак, полководец побеждает быстротой, быстрота – еще один патрон в его подсумке. К тому, что говорил о времени Суворов, прибавим поговорку другого военного гения, Наполеона; он произносил ее, когда давал кому-либо ответственное поручение:
– Идите, бегите и не забывайте, что мир сотворен за шесть дней!
***
М. И. Драгомиров
Мы с тобой поговорили о некоторых (не обо всех!) качествах, которые присущи полководцу и военачальнику. Ну, а как же быть с храбростью? Нужна она все-таки полководцу или не нужна?
Нужна, конечно. Тюреннь – это исключение. Остальные знаменитые военачальники все храбрые. Наш маршал Георгий Константинович Жуков еще в молодости, будучи вице-унтер-офицером, получил на первой мировой войне за храбрость два георгиевских креста. Вступив добровольцем в Красную Армию во время гражданской войны, командир Жуков был ранен в рукопашном бою, а в другом бою под ним дважды убивало коня. Конечно, храбрость полководцу нужна не для того, чтобы мы с тобой восхищались полководцем. Это, как говорят, дело десятое. Русский генерал Драгомиров писал: "Работают у того, кто сам работает, и на смерть идут у того, кто сам ее не сторонится". Значит, личной храбростью полководец показывает солдату, каким должен быть солдат, как должен он воевать с врагом.
Итак, в подсумок военачальника мы с тобой положим и патрон, который называется "храбрость".