Стихи Генри Лоусона (1867–1922)
Я тоже бунтовщик
Могучий конунг Хетцберг
Собрал большую рать:
Восставших феодалов
Спешил он покарать.
Преследовал их всюду,
От гнева сам не свой,
И вешал беспощадно
За бунт и за разбой.
Но скрылся смелый Эрик
С дружиною своей
(А был он всех опасней,
Хотя и всех честней).
"Повешен будет Эрик", –
Так Хетцберг произнес.
Вдруг Эрика сынишку
Приводят на допрос.
"Где твой отец, скажи-ка?"
"Я не видал его".
И мальчика спросили:
"А сам ты – за кого?"
И конунгу мальчишка
Ответил напрямик:
"Отец мой вне закона,
Я тоже бунтовщик".
Седло оставил Хетцберг
И наземь соскочил.
"А почему, мой мальчик?"
Он ласково спросил.
И не моргнул мальчишка,
Лишь побледнев слегка,
Ответил: "Потому что
Я сын бунтовщика".
Перед мальчишкой конунг
Колено преклонил.
"Иметь такого сына
И я бы счастлив был.
Найди отца, мой мальчик
Скажи, что он прощен,
А если чем обижен –
Пусть мне расскажет он.
Пускай придет открыто,
С открытою душой,
И навсегда оставит
Набеги и разбой.
Он может мне поверить:
Хитрить я не привык.
Где власть несправедлива
Я тоже бунтовщик!"
Вход строжайше воспрещен
На любом вокзале надпись перед взором предстает:
"Пассажирам низших классов воспрещен строжайше вход".
Стук колес, вагонов грохот, паровоза лязг и звон
Неустанно повторяют: "Вход строжайше воспрещен".
"Воспрещен строжайше вход.
Вход строжайше воспрещен!" –
Повторяют неустанно паровоза лязг и звон.
С той поры, как существуют низший класс и высший класс,
Вход повсюду, где получше, воспрещается для нас.
Если садик на вокзале, он оградой окружен,
Стой уныло на платформе: "Вход строжайше воспрещен".
Здесь я часто ждал зимою на дожде и на ветру,
Здесь при тусклом свете лампы ждал я рано поутру...
Где зловещий щит рекламы бледным блеском освещен,
Где кричит все та же надпись: "Вход строжайше воспрещен!"
И стояли молча люди, молодежь и старики,
Нахлобучив низко шляпы и подняв воротники;
И шумел сердито ветер с проводами в унисон,
И как будто издевался: "Вход строжайше воспрещен".
У платформы деревянной без конца гудок ревет
И дымят обильно трубы – это Грайндеров завод.
Там я ждал, дрожа от ветра, там я под дождями мок,
Там от надписей подобных ждать хорошего не мог.
Кто такое детство прожил, тот не может стать другим,
С детства я возненавидел этих труб вонючий дым,
Стук колес, вагонов грохот, паровоза лязг и звон
И презрительную надпись: "Вход строжайше воспрещен!"..
Переводы Г. Усовой.
Рисунки Л. Савкевич.