Мои воспоминания

   В семье моей не было музыкантов, но моя мать в детстве немного училась музыке, очень ее любила и неплохо играла на фортепьяно. Играла она Моцарта, Бетховена, Шуберта, Мендельсона, Шумана, Шопена, Вебера, кое-что Листа. Отца часто по вечерам не было дома, и она, уложив нас, детей, спать, долго сидела за фортепьяно. Я привык засыпать под звуки ее музыки. Сочинения великих композиторов, которые она своими не очень умелыми руками исполняла, на всю жизнь запечатлелись у меня в памяти.
   Моя старшая сестра Татьяна тоже немного играла и научила нотам меня, тогда пяти-шестилетнего мальчика. Я кое-как старался разбирать те вещи из репертуара моей матери, которые я любил. Чуть ли не первой из них была соната Бетховена до-диез минор, которую часто называют "Лунная".
   Серьезно я начал учиться играть на фортепьяно только восьми лет, когда стал брать уроки у Василия Павловича Прокунина. Это был превосходный музыкант, знаток и собиратель русских народных песен. От него я унаследовал любовь к русской песне; на меня русская песня оказала влияние на всю жизнь. Прокунин был чудесный человек, рослый, крупный, страстный охотник; при этом он был добрый, мягкий, ласковый. Меня он трогательно любил и относился как к сыну.
   Дальнейшее мое музыкальное образование прошло в Московской консерватории под руководством замечательных музыкантов – пианистов Зилоти, Пабста и Сафонова и композиторов – Танеева, Аренского, Ипполитова-Иванова.
   Особенно сильное воздействие оказал на меня Сергей Иванович Танеев – замечательный композитор и несравненный теоретик и педагог.
   Танеев был необыкновенный человек. Он всю жизнь прожил одиноко со старушкой няней, в маленькой квартирке без электрического освещения и телефона, окруженный книгами и нотами. Он пользовался безграничным уважением лучших русских музыкантов, начиная с Чайковского, своего учителя и впоследствии друга, Римского-Корсакова, Балакирева, Глазунова и кончая музыкантами молодого поколения, бывшими его учениками – Рахманиновым, Скрябиным, Метнером, Глиэром, Василенко, Яворским, Кенеманом и многими, многими другими.
   На мою долю выпало счастье встретиться и общаться со многими лучшими русскими музыкантами моего времени.
   Я много раз слушал игру гениального Антона Рубинштейна, слыхал также Чайковского-дирижера, а незадолго до его смерти с ним познакомился. Обаятельный облик этого великого музыканта навсегда остался у меня в душе. Много раз я встречался с Римским-Корсаковым, а однажды играл с оркестром под его управлением. Под несколько суровой внешностью в Римском-Корсакове скрывался человек замечательно честный, прямой, принципиальный.
   В кружке известного издателя, мецената Митрофана Петровича Беляева, я встречался с Лядовым, братьями Блуменфельд и другими лучшими петербургскими музыкантами.
   Моими сверстниками и друзьями были такие замечательные музыканты, как Рахманинов, Скрябин, Метнер, Гедике, Глиэр, Василенко и многие другие.