Оноре де Бальзак. Тони-растяпа

   Госпожа Жильбер, мать четверых детей, овдовела в сорок лет. Хотя муж ее и не оставил состояния, вполне обеспечивающего семью, но нужды они не знали. Образование – это капитал бедных молодых людей, поэтому госпожа Жильбер готова была на всякие лишения, чтобы должным образом воспитать своих трех сыновей. У госпожи Жильбер был брат, столь горячо любивший свою племянницу и племянников, что его иначе не называли, как "самый лучший дядюшка".
   Младшему сыну госпожи Жильбер исполнилось семь лет, звали его Тони. Антуанетта, хорошенькая двенадцатилетняя девочка, старшая из детей, была его восприемницей от купели, а "самый лучший дядюшка" – крестным отцом. Антуанетта, по-видимому, понимавшая всю тяжесть положения матери, доставляла ей одни только радости. Жорж и Люсьен, старшие мальчики, которых поместили в хороший коллеж, знали, что дядя, состоятельный коммерсант, платит за них, и усердно учились.
   Однажды "самый лучший дядюшка", заметив, что сестра его чем-то опечалена, осведомился о причине ее огорчения. Госпожа Жильбер не смогла привести сколько-нибудь правдоподобных объяснений, и брат ее, мысленно перебравший все горести, выпадающие на долю матери, в конце концов решил, – хотя и был холостяком, – что виною этому дети. Поскольку Антуанетта была примерной девочкой, а старшие мальчики получали отличные отметки, дядюшка спросил:
   – Не мой ли крестник набедокурил? Сто чертей и одна ведьма, – добавил он, обращаясь к Тони и страшно закатывая глаза. – Я отправлю тебя юнгой на коммерческом корабле.
   Тони убежал.
   – Что он такое натворил? – спросил дядя сестру.
   – Я не могу решиться дурно говорить о своем сыне, – ответила госпожа Жильбер, – нужно думать, что он исправится, видя, как он меня огорчает. А вот кстати Гюбер, учитель детей, расспроси его.
   И мать вышла из комнаты, чтобы отыскать Тони и послать его к дяде и учителю в сопровождении Антуанетты, которая и привела мальчика к обоим судьям.
   Господин Гюбер, достойный старец, державший небольшой пансион для детей, сказал "самому лучшему дядюшке":
   – Сударь, боюсь, что этот мальчик никогда не выбьется на дорогу. То он сидит с непокрытой головой, – мсье изволил где-то посеять свою фуражку, то он теряет подвязки, – чулки его спадают на башмаки и все забрызганы грязью. Он всю жизнь потратит, чтобы выбраться на дорогу. Когда все спокойно займут свои места, он прибежит запыхавшись и увидит, что его место занято.
   "Часами он ищет свою книгу и начинает готовить уроки, когда остальные мальчики уже успели их ответить. Он переворачивает весь дом вверх дном, чтобы отыскать свои вещи. Ест завтрак простывшим. Бежит по грязи, через канавы, чтобы догнать своих товарищей. Он всегда опаздывает, ничего не успевает, его наказывают в присутствии всех учеников, которые над ним смеются. Недостатки, от которых не исправишься в школе, становятся пороками у взрослого человека. Он стоит в углу в то время, когда его товарищи резвятся, и настолько привыкает к наказаниям, что укореняется в своих пороках. Его прозвали "Тони-растяпа". Будет очень прискорбно, если это прозвище за ним сохранится".
   – Да, с этим шутить нельзя, – подтвердил дядюшка. – Я понимаю, почему г-жа Жильбер так печальна.
   – Тони – добрый мальчик, не задира, услужливый, – вступилась за брата Антуанетта. – Право, он очень милый, а бранят его больше нас всех.
   Спустя две недели по возвращении из поездки, предпринятой для спасения части своего состояния, на которую покушался один дурной человек, "самый лучший дядюшка" обещал племяннице и племянникам поехать с ними за город, не определяя точно дня поездки. Накануне дня, когда дядя должен был заехать за детворой, Тони, достойный своего прозвища, не поставил, ложась спать, оба свои башмака рядом, как делают все добропорядочные дети. Швырнув шутки ради один башмак в другой конец комнаты, он стал прыгать на одной ноге. Когда у него стали слипаться глаза, Тони бросился в постель и заснул, как сурок.
   На следующее утро, когда пробили часы, напоминая школьникам, что пора вставать, Тони вскакивает с постели и находит только один башмак; он и не вспомнил, что накануне играл с другим. И вот он начинает раздвигать мебель, ложится ничком на пол, чтобы посмотреть под кровать, и рубаха его становится грязной. Ничего не найдя, он обвиняет братьев – у них в это время были каникулы – в том, что они запрятали его башмак, потому что растяпа только в крайнем случае признает себя виновником в произведенном им беспорядке. Происшествие это тем более было прискорбным, что госпожа Жильбер, побранив сына за слишком быстрое изнашивание обуви, заказала ему две пары башмаков; сапожники же, известные своей неаккуратностью, и в этот раз не сдали работы в срок. Таким образом, на сегодняшний день у Тони была лишь одна пара башмаков.
   В то время как Тони звал себе на помощь Габриель, единственную служанку в доме, радостные крики возвестили о прибытии "самого лучшего дядюшки". Его коляска уже громыхала на улице. Завтракать решили в Сен-Клу.
   – Вот чудесно, мы будем кататься на лодке, пойдем на ярмарку!
   Тони слышал, как его сестра и братья зовут друг друга; кто побежал за шалью и шляпой, кто за фуражкой. В доме поднялась суматоха, та радостная суматоха, когда ящики остаются раскрытыми, а дети воображают, что им все дозволено, лишь бы не потерять ни одной минуты веселья...
   – А башмака-то нет, – твердил Тони, плача со стыда.
   Он спускается вниз и из окна видит своих братьев, чистеньких, в безукоризненно вычищенных ботинках, в перчатках, разглядывающих коляску. Сестра, разодетая матерью, отплясывает под стать лошади, у которой над ушами тоже красуются розовые банты.
   – Где Тони? – Тони!
   Тони снова подымается к себе в комнату. Он надевает башмак то на одну, то на другую ногу, словно желая представить себе, что их два, но – увы! – всего лишь один! Тони заливается слезами. Наконец, надеясь, что ему удастся разжалобить дядю, мать, сестру и братьев и что его возьмут с собой таким, какой он есть, Тони спускается вниз, позабыв о своем растерзанном виде, и появляется с грязными руками, в рваной рубашке, растрепанный, неодетый, красный от отчаяния. Его встречают возгласами:
   – Ох, Тони! Тони!
   – У него только один башмак! – воскликнул, рассвирепев, "самый лучший дядюшка".
   – Что сделал ты с другим башмаком, несчастное дитя? – сказала мать. – Ох, Тони! Тони! – И она заплакала в свою очередь.
   – Поищи же его, – посоветовал Жорж.
   – Невозможно найти, – заявила Габриель, появляясь на пороге.
   – Вот что, – предложил Люсьен, – у меня есть веревочные туфли, возьми одну из них.
   – Нет, – сказал "самый лучший дядюшка". – Даю ему еще пять минут, чтобы быть готовым, а потом... до свиданья.
   Вся семья принимается за поиски, но башмака нигде не найти. Собака, лая, суетится возле своей конуры, точно и она разделяет смятение, царящее в доме. В то время как мать в последний раз осматривает лестницу, Тони старается умилостивить "самого лучшего дядюшку" и вопит:
   – У меня будет все в порядке, я все уберу, возьмите меня с собой!
   Дядя неумолим. Племянник виснет на нем, тянет за жилет, цепляется за карманы. Чувствуя, что не может вырваться от мальчишки, дядя делает знак толстому кучеру, кучер оттаскивает Тони. Растяпа должен остаться один дома с Габриелью.
   – Присмотрите за ним, – сказала г-жа Жильбер. – Вот вам деньги, купите ему, абрикосовое пирожное.
   И, уезжая, мать, опечаленная тем, что с ней только трое детей, слышит плач Тони, в то время как коляска катится по мостовой. У Тони – можете в этом не сомневаться – сильно сжималось сердце при каждом стуке колеса. Когда все стихло, он посмотрел на улицу. Коляска исчезла из виду, улица была пуста. Все уехали за город, и даже прохожие, – как казалось Тони, – тоже отправляются в Сен-Клу. Тони вернулся в свою комнату и сказал себе:
   – Хорошо, если бы у меня был такой же порядок, как у Люсьена...
   И вот он принимается убирать все свои вещи: книги, карандаши, коробку с красками, раскрашенные картинки и отдельно еще не раскрашенные, разорванным книжкам он старается придать кое-какой вид, ставя их на полку. Потом он прибирает все свое белье и платье в отведенный для этого шкаф. Наконец, наводит чистоту в комнате и испытывает то чувство удовлетворения, которое вызывает порядок.
   Когда все было на своих местах. Тони вышел в коридор и взглянул на двор. Что же представилось его глазам? У самой морды собаки лежит его башмак, – собака, наверное, запрятала его в солому в своей конуре. Тони спускается во двор и видит посередине двора вчетверо сложенную бумагу. Так как он твердо решил не допускать никакого беспорядка, он поднимает бумагу, кладет ее в карман, отбирает башмак у собаки и читает ей нотацию. Потом возвращается к себе в комнату и, чтобы скоротать время своего вынужденного одиночества, принимается за книгу. Однако Тони начинает скучать, он ищет, чем бы ему развлечься, смотрит, все ли в порядке, и думает про себя: "А они-то в Сен-Клу!"
   Придя в такое расположение духа, Тони не мог остаться равнодушным к внезапному по явлению котенка, которого, как ему казалось, привлек сюда какой-то инстинкт, потому что котенок приблизился к нему, жеманясь, словно говоря: "Давай играть вместе". Чтобы ответить на заигрывания котенка, Тони вытащил бумажку, положенную им в карман, сделал из нее шарик, привязал к веревочке и стал подражать ловким уверткам мыши, ускользающей от кота, котенок же с удовольствием принял участие в этом небольшом поединке. Все шло прекрасно, Тони и котенок бегали взапуски друг за другом, как вдруг раздался стук колес коляски, и Тони увидел, что все семейство возвращается домой в волнении, можно даже сказать в замешательстве...
   – Ах, мадам, – сказала Габриель, – мсье Тони убрал свой шкаф и свою комнату.
   – Да не в этом дело! – воскликнул "самый лучший дядюшка".
   – Увы! – промолвила госпожа Жильбер, – у моего брата пропал чрезвычайно важный документ; если он его не найдет, то потеряет сорок тысяч франков. Этот дурной человек откажется ему уплатить их. Брат еще имел бумагу при себе перед отъездом, возможно, что она где-нибудь здесь.
   Все принялись искать, но прошло полчаса, а бумаги найти не удалое
   – Боже мой! – сказала госпожа Жильбер брату, – для чего было устраивать этот праздник, прежде чем не был внесен последний платеж. Я виновата в этой потере.
   Тони, гордясь своими двумя башмаками, спускается вниз с бумажным шариком! в руке. Узнав причину всеобщего волнения, он спрашивает дядюшку:    – Не это ли ты ищешь?
   Дядюшка, развернув бумагу, убеждается, что это нужный ему документ.
   Он целует Тони и говорит:
   – Едем все в Сен-Клу. Но если я беру тебя с собой, так это не столько за то, что ты нашел бумагу, которая по твоей же вине выпала из моего кармана, а главным образом за то, что ты привел в порядок свою комнату, книги и шкаф.
   И с тех пор, что бы вы ни одолжили Тони, он все возвратит вам в чистом виде, без единого пятнышка, не разорвав. Он первым приходит в школу. Он не теряет перчаток, поэтому больше не отмораживает рук. Матери его не приходится столько тратить на книги, – Тони обращается с ними бережно. Словом, он исправился!

Пер. с франц. Э. Б. Шлосберг.
Рисунки К. Рудакова.